Майкл был не так глуп, чтобы пропустить вопрос мимо ушей или сказать хоть слово, отличное от того, что слышал от Рики. Де Гиньяры позже сравнят информацию, а он не может себе позволить, чтобы его поймали на лжи.
– Мы знакомы, но он бастард, принц Сандре. Наследник герцога Невитта с незаконнорожденными близкой дружбы не водит. – Майкл хорошо знал себе цену как одному из знатнейших людей Англии. – Если вы подозреваете его в каких-либо неблаговидных поступках, вам придется удостовериться в этом обычным способом: шпионажем и подкупом.
Принц Сандре не разгневался, как его кузен. Вместо этого он слегка поклонился и сказал:
– Вы, кажется, наслаждаетесь домашним арестом, милорд. Леди Фанчер говорит, что вы безупречный узник. Именно она убедила меня позволить вам посетить этот бал.
«Лжец. Ты стремишься выведать, что я знаю, наблюдая, с кем я говорю и кто говорит со мной, отпуская привязь и неожиданно натягивая ее, мучая меня и надеясь, что боль развяжет мне язык и я наконец скажу, кто замышляет козни против тебя и твоего трона».
– Я должен поблагодарить леди Фанчер.
– Я разрешил бы вам и раньше иметь некоторую свободу, но понимаю причины вашего отказа. – Принц Сандре снова отпил глоток. – Ваш голос… вы почти лишились его.
Майкл коснулся шейного платка, закрывавшего горло.
– Да.
– Я рад слышать, что вам лучше. Молите Бога об исцелении. – Это была угроза. Ловкая, ехидная, злобная… и плохо замаскированная. Но с чего принцу Сандре трудиться скрывать свои намерения от Дьюранта?
Майкл был одним из немногих, кто видел насквозь эту гнилую душу. Вернее… одним из оставшихся в живых.
– Уверяю вас, принц, я не сделаю ничего, чтобы подвергнуть опасности мой… голос. – Как он ненавидит Сандре!
– Да. Очень трудно занять подобающее место в палате лордов, когда нет возможности говорить. Труднее только мертвым.
– На самом деле парламент настолько скучен, что лорды там, кажется, повымерли.
Принц рассмеялся.
– Согласен.
– Интересное это учреждение! Допускает участие в правительстве, предупреждает о восстаниях вроде недавнего, когда французы гильотинировали собственного короля.
Ноздри Сандре затрепетали, но тем не менее он улыбнулся:
– То же самое делает тайная полиция, направляемая твердой рукой. – Принц поднял бокал с шампанским и медленным сильным движением раздавил в руке.
От хруста стекла в зале наступила тишина. Гости замерли на месте. Шампанское текло на полированный паркет.
Сандре разжал пальцы, и ножка бокала звякнула об пол как завершающий аккорд.
Потом принц вытащил кусочек стекла из ладони. Кровь тут же обагрила его белую перчатку. С обычной улыбкой он сказал: