Собственно, кошмаром для экономики все и обернулось.
Тогда я вообще о банке, о центре НТТМ не думал. Они стали в моих глазах совершенной мелочью. Жить или умереть, сохранится страна или нет, что будет с ядерным оружием, что с продовольствием, с топливом, с теплом. Вот проблемы, которые решались вокруг меня и где-то, в малой степени, с моим участием. А мне было 28 лет.
Собственно, именно тогда я и ощутил, что рынок — хороший механизм, но в некоторых ситуациях он будет стоить жизни миллионам, будет стоить существования моей страны, моего мира, поэтому государство нужно. Но государство нужно профессиональное, и хорошие профессионалы-управленцы обязаны работать вне идеологии, точнее — помимо идеологии. То есть они обязаны исполнять свой долг вне зависимости от того, что они думают о власти, а власть обязана их терпеть вне зависимости от личных отношений. Все остальное — вне и после исполнения долга.
Поэтому много лет спустя, в конце 2003 года, я и не остановил ЮКОС[35].
Сначала давайте условимся: что есть политика? У меня ощущение — разные люди имеют в виду совершенно разные предметы: 1) политика в смысле идеология; выработка и следование неким целям, принципам, общим для достаточно широкого круга лиц; 2) политика в смысле интрига; набор действий, приемов, позволяющих достигать определенных, не объявленных, далеко не всегда идеологических (по своей реальной сути) целей (экономические цели неопределенного круга лиц в моей трактовке — идеология); 3) политика в смысле лоббизм; набор действий, направленных на достижение конкретных, объявленных, понятных экономических целей; 4) политика в смысле государственное управление; исполнение набора функций государственным аппаратом, направленных на решение практических («коммунальных») задач.
Я всегда был очень «идеологичным» человеком. Мои внутренние установки менялись, но я всегда делал и отстаивал то, во что верил. «Теорией» глубоко заинтересовался, пожалуй, после 2000 года. Может, и позже. А ощутил, что разобрался, году к 2005-му.
Сегодня я достаточно сильный идеолог (достаточно для того, чтобы анализировать предлагаемые вопросы, концепции и производить качественный отбор и коррекцию в соответствии со своим представлением «о прекрасном»).
В «интриге» я никогда не был силен. Мне дискомфортны «многоходовки с тайным смыслом». Я с трудом анализирую подобные изыски других людей.
Если говорить о лоббизме, то «по должности» мне приходилось им заниматься, однако подобная работа меня не привлекала и по мере возможности «перепихивалась» на замов.