— Лысый? — Она была поражена.
— О, немного седых волос у него все же было, — неловко оправдывался Петч. — Вы должны понять, мисс Таггард, он же не молодой человек и долгое время плавал в тропиках.
— Он же был блондином, — произнесла она почти с отчаянием. — У него были пышные светлые волосы. — Она протянула Петчу фотографию пятилетней давности. — А вы изображаете его стариком.
— Вы же просили меня описать его.
— Я не могу этому поверить, — ее голос срывался. Она снова взглянула на Петча, подняв к нему бледное лицо. — Но вы мне сказали не все.
— Уверяю вас, все, — с несчастным видом пробормотал Петч.
— Нет, не все. Я знаю, что не все, — ее голос звучал почти истерично. — Почему он не написал мне из Адена? Он всегда писал мне… из каждого порта… он написал бы мне, даже умирая, даже если бы судно шло ко дну. Он не потерял ни одного судна в жизни!
Петч смотрел на нее, и лицо его приобретало жесткое и сердитое выражение. Затем он внезапно обернулся в мою сторону.
— Мне надо идти, — он повернулся на каблуках и быстро вышел из каюты, даже не взглянув на девушку.
Она оглянулась на закрывшуюся дверь, и глаза ее наполнились слезами. Внезапно она бросилась в кресло, плечи ее сотрясали рыдания.
— Пять лет — очень большой срок, — сказал я мягко. — Он рассказал вам только то, что знал.
— Это не так, — произнесла она сквозь слезы. — Все время, пока он был здесь, я чувствовала, что… — Она вынула носовой платок и вытерла слезы. — Извините меня, — прошептала она. — Это глупо с моей стороны. Последний раз я видела отца еще школьницей. Мое впечатление о нем, вероятно, немного романтическое.
Я положил ей на плечо руку.
— Лучше помните его таким, каким видели его в последний раз, — сказал я.
Она молча кивнула.
— Вам налить чаю?
— Нет, благодарю вас, — она поднялась с кресла. — Я должна идти.
Она протянула руку на прощанье и ушла.
Потом снова появился капитан Фрэзер.
— Итак, — спросил он, — что же произошло? Вы не знаете? — В его глазах сквозило плохо скрываемое любопытство. — Команда говорит, что он приказал им покинуть судно.
Он ждал, что я отвечу, но, когда я ничего не сказал, он добавил:
— Причем не кто-то один, а все они это утверждают.
Я вспомнил, как Петч мне однажды сказал: «Они сговорились… потому что хотят спасти свои шкуры». Кто же все-таки прав? Петч или команда?..
…Еще раз я увидел Петча уже перед моим отъездом на Гернсей. Это было в Паймполе, в двадцати или тридцати милях к западу от Сен-Мало, в небольшом оффисе в порту. Когда полицейская машина везла меня в Сен-Мало, я заметил Петча в окне оффиса, правда, одно только лицо, белое, как у привидения. Он, словно узник, смотрел из окна на морской простор.