— Вы хотите сказать, — вмешался Боуэн-Лодж, — что он сохранял свою дееспособность, несмотря на выпитые две бутылки?
— Да, сэр. Точнее — большую часть дня.
— Но вы сказали, что он бушевал и вам приходилось запирать его в каюте. А если это так, то, наверное… — Брови председателя поднялись вверх в немом вопросе.
— Когда он напивался, то уже не бушевал, — ответил медленно Петч.
— Тогда отчего же он приходил в ярость?
— От ликера.
Потрясенный зал молчал. Джанет Таггард прекратила плакать. Она сидела, словно окаменев, и смотрела на Петча полным ужаса взглядом.
— Прежде чем идти дальше, я бы хотел окончательно прояснить этот вопрос, — сказал Боуэн-Лодж спокойным, выдержанным тоном. — Значит, на ваш взгляд, капитан Таггард умер не от потребления спиртного, а от его недостатка? Так будет правильнее?
— Да, сэр.
— Вы действительно полагаете, что его убило отсутствие спиртного?
— Я не знаю, — ответил Петч разбитым голосом. — Я знаю, что он держался на спиртном, а когда он не получил его, он просто сошел с ума и умер. Мне казалось, что он совсем ничего не ел.
На следующем этапе рейса никаких происшествий не произошло, но все же Петч вынужден был рассказать обо всех мелочах — о том, что между завтраком, обедом и ужином стол в кают-компании не прибирался, что не давали покоя тараканы, что у нескольких матросов завелись вши, что камбуз не мыли, в шлюпках не было запаса провианта, что в драке был ранен один матрос, что один раз пришлось остановить машины для замены перегревшегося подшипника. В целом складывалось впечатление, что люди, от которых зависел порядок, наплевательски относились к своим обязанностям.
Выяснились и другие вещи. Плохо велся судовой журнал, количество питьевой воды не учитывалось, и чаще всего эти беспорядки лежали на совести Хиггинса, ставшего первым помощником Петча. Петч показал, что он больше полагался на помощь своего второго офицера Джона Райса. Таким образом, можно было сделать вывод о том, что этих двух людей объединяло возникшее между ними чувство товарищества.
О Деллимере Петч упомянул дважды. Один раз Петч столкнулся с ним по поводу плохой работы машиниста.
— Деллимер поощрял моего главного механика, Берроуза, к игре в карты. Я вынужден был настаивать, чтобы он перестал отвлекать Берроуза от работы. Они играли в карты ночи напролет, и, таким образом, вся ответственность за исправность машин ложилась на плечи Рафта, второго механика.
— Высказывал ли мистер Деллимер какие-либо возражений? — спросил Холланд.
— Да. Он говорил, что это его судно и он будет делать то, что ему нравится, и будет развлекать офицеров, которые ему по душе.