— Спасибо, — говорю, — все было очень вкусно. Пойдем погуляем.
— Пайдем.
Вышли. Вечерело. Пейзаж. Горный воздух. Подошли к краю обрыва.
— Мага, а как это место называется?
— Гиляны.
— А это Дагестан или уже Чечня?
— А гидэ ты стаиш — то Дагэстан. А шаг туда — это Чичня.
Я посмотрел туда. Там был обрыв. Символично.
— Мага, а ты сам откуда?
— Из Вэдэно.
— Ты чечен?
— Чичен — ты гаварыш. Я гавару — вайнах, — жестко сказал, но все равно с улыбкой.
— Извини, Мага, вайнах. А как сюда попал?
— А мы как в ту вайну пабэдили, там болше дэлат нэчэго. Я сдэс нужнэй.
— Ты воевал тогда?
— От и до.
— А лет тебе сколько?
— Дивэтнадцат.
Да, подумал я, вырастили поколение. В 94-м ему четырнадцать было. Больше он уже никогда ничем другим заниматься не будет. Сколько их таких? Я чуть было не ударился в глубокомысленный пафос насчет израненных душ чеченских подростков и безответственности властей, но ход моей мысли прервало странное происшествие.
Мага вдруг вытянул руку и замахал автоматом. Другой вытянутой рукой стал грозить кому-то кулаком. В его глазах были ужас и гнев. Мы смотрели на него и ничего не могли понять. Вдруг он как-то сразу успокоился, еще раз погрозил кому-то, уже пальцем, и сказал:
— Пашлы атсуда.
— Мага, что случилось? Я не понял?
— Дураков вэздэ хватаэт. Тэмнэет, оны нэрвнычают.
Что он там увидел, а главное как — так и осталось загадкой. Приставать с вопросами я не стал. Видимо, кто-то из тех, кто меня «нэ знаэт», решил все-таки грохнуть. Скорее всего, снайпер, один из тех, что были, конечно же, понатыканы по периметру. Мага среагировал. Боевой опыт. Кто-то из нас обязан ему жизнью. Может быть, все четверо.
На обратном пути встретили Надира, который неторопливо прогуливался с «палэвым камандыром». Раскланялись. Дом отдыха просто.
Потом посидели на завалинке у сакли.
— Чиво так сыдэт, я сэйчас, — Мага был оперативен. Вернулся минут через пять с пятью уже заряженными косяками.
Я не удержался.
— Быстро, — говорю, — получилось, как с шашлыком. Тоже женщины?
Мага засмеялся и покачал головой.
От косяков мы со Стасиком отказались. Вот если бы к тому деду, который «на шарыат пиливат хатэл». Но от этого замечания я удержался. И третью тему не стал продавливать. Стасик промолчал.
Валэра, кстати, от косяка тоже отказался. Он отказался бы от всего, чего бы ему ни предложили. Он с самого начала делал вид, что его нет. В нем полностью воплотился восточный принцип «большой человек — маленький человек». Здесь все были для него Большими людьми. БОЕВИКАМИ. Даже добрый Мага. А он был маленький человек — бомбила, из маленького народа. Не думаю, что он был трус. Просто принцип есть принцип.