Попрощались. Грузимся в «уазик». С кофрами тесновато. Это вам не кузов «Урала». Зато можно смотреть вперед.
Про пейзаж ничего не скажу, потому что ничего принципиально нового. Горный лес. Дороги нет. Потряхивает.
Надо разговорить Профессора. У него наверняка есть инструкции. Парень вроде ничего — физиономия не дикая.
— Ты сам откуда?
— Из Грозного, — говорит почти без акцента.
— А зовут как?
— Аслан.
— А почему Профессор?
— Кликуха.
— ???
— Я в институте учусь. В Грозном, в нефтяном.
Ни хрена себе! В этом путешествии можно было ожидать чего угодно. Но в диком горном лесу, за рулем бандитского «уазика» — студент…
— А что, у вас институт… Он еще работает?
— В войну разбежались все. А потом собрались как-то. Кто уцелел. И преподы, и студенты. Мало и тех, и других.
— А здесь чего делаешь?
— Каникулы.
Я закашлялся. Чуть было не спросил: «А это у тебя — стройотряд? Пят доллярев час? Или практика?» Но не спросил.
Выехали на дорогу. Асфальт! А что, собственно? Была же при советской власти дорога между Ботлихом и Ведено… Правда, дорогу дорогой, а асфальт асфальтом трудно было назвать.
Воронки три на три через каждые сто-двести метров делали трассу пунктирной. Это не считая всякой мелочи. Не скажу, что мы ехали быстрее, чем по лесу.
Вдруг впереди показалось нечто. Танки! И еще какие-то хреновины. Что это значит? Неужели федералы? И откуда? Колонна шла нам навстречу.
— Аслан, что это?
— Это наши.
Секундочку. Какие наши? Студент, ЛДПР, джинсы, говорит почти без акцента. Кого он называет нашими?
— Какие наши?
— Наши, наши. Ты думал, только у ваших танки есть?
Колонна приближалась. Три танка. Четыре грузовика — три крытых, на одном здоровенная фигня со спаренными стволами.
Мы встали на обочине. Танки шли по-походному — с открытыми люками. Механики-водители — по плечи наружу. На бортах и башнях — надписи арабской вязью. На одном по-русски: «Никакой пащады врагу». Великая отечественная, блин…
Аслан посигналил и помахал танкистам рукой. Ему ответили тем же.
Пропустили, тронулись.
Минут через двадцать за спиной слышим какое-то завывание. Нехорошее такое. Аслан напрягается, быстро сворачивает с шоссе. Мы опять в лесу. Останавливаемся.
— Лучше выйти.
Выходим.
И тут началось. Эти звуки мы уже знаем. Это — авиация. Бомбежка. Пытаюсь разглядеть что-нибудь через кроны деревьев. Ничего не видно. Но страха нет. Понятно, что долбят где-то рядом, но это не имеет к нам отношения.
— Аслан, что это?
Молчит. Но все и так понятно. На дороге появились новые воронки…
Из дневника генерала Геннадия Трошева.
«…Разведка обнаружила выдвижение колонны боевиков по дороге Ведено — Ботлих у перевала Харами в составе: