— Разумеется… Конечно… — произнес он вслух. — Пусть Махмуд придет завтра в редакцию. Я буду от десяти до обеда…
— Большое спасибо, устаз!..
Гости ушли. Как неумолимо и быстро бежит время! Встретились как чужие, а ведь когда-то любили друг друга!
Наступил день переезда. Из дома вынесли все, кроме постели, на которой лежала Сейида, и клетки с пестрыми птичками, чтобы ей было не так грустно. Вечером приехал Мухаммед. Помогая встать больной, он весело говорил:
— Ты и представить себе не можешь, до чего же красиво в твоей комнате! На горе сейчас не жарко, все цветет, такой аромат — не надышишься…
Сейида едва передвигала ноги. Мухаммед чуть ли не на руках дотащил ее до отцовской малолитражки и заботливо усадил на переднее сиденье.
— Ты пока отдохни, а я сбегаю за одеялом и подушкой.
— Не беспокойся. Мне и так удобно.
Мухаммед сел в машину. Сейида вздохнула, бросив прощальный взгляд на дом, с которым у нее было связано столько воспоминаний, и устало склонила голову на плечо Хамады, как она ласково называла своего воспитанника. Так они и подъехали к новому дому…
Сейида лежала в своей маленькой светлой комнате. Вид из окна был действительно изумительный. Вдалеке извивалась лента реки, блестевшая под лучами заходящего солнца, теснились крыши домов, сливались в живописные пятна купы прибрежных деревьев… Да, теперь все далеко от нее… все, кроме могильных холмов ближайшего кладбища… Смерти она не боялась. Смерть означала освобождение от боли — только и всего.
Вошел Хамди, присел на край постели и заботливо спросил:
— Как дела, Сейида? Может, тебе чего-нибудь хочется? Лимонаду?.. Сладостей?..
— Есть у меня одна просьба, — решилась Сейида, — да боюсь поставить тебя в затруднительное положение…
— Говори. К чему эти церемонии?
— Похороните меня рядом с дорогой мне покойницей и господином Мухаммедом…
— Ну, зачем такие черные мысли, Сейида? Может, все еще обернется к лучшему.
— Нет, что уж на правду глаза закрывать — мне немного осталось…
Хамди ласково погладил ее руку.
— Не беспокойся, Сейида, все будет так, как ты хочешь.
Позже пришел Мухаммед.
— Принести к тебе клетку с птичками?
— Выпусти их. Пусть живут на воле…
Мухаммед послушно принес клетку, поставил ее на подоконник и открыл дверцу. Разноцветные птички сразу же разлетелись. Вот и последняя трепетная точка скрылась из глаз…
Покой и умиротворение охватили Сейиду. «Очисти свои одежды и ожидай твоего господа…» Скорее, скорее перейти в мир, где нет боли и печалей, обид, горя и оскорблений… где нет шипов, которые она не сеяла, но всю жизнь пожинала.