Вот только все эти планы пошли псу под хвост. Поначалу в крепости появилась Смеяна, вновь заставив учащенно биться его сердце, хотя уж давно мужняя жена и успела стать матерью. Потом Неждана. Что творилось у него на душе когда он взял в руки младенца, он не смог бы объяснить, хоть бы от того зависела его жизнь. Словно кто-то переключил какой-то неведомый тумблер, вот был один человек, а вот уж совсем иной. Нет, в нем не проснулся альтруист и он готов был сражаться с врагом вторгшимся на землю, ставшую для него родной, вот только это уже не было самоцелью. В этот момент он просто обрел новый смысл жизни, вот этот маленький комочек, зашедшийся плачем в его руках. Может то было наваждение, но в этот момент он увидел перед собой Неждану, и сколько не тряс головой наваждение не пропадало.
Потом выяснилось, что Смеяна не может покинуть крепость, так как ее намертво привязал ребенок, а там и Неждана вдруг оказалась в ее руках. Виктор хотел вывезти малышку в лесной стан, чтобы передать ее в заботливые руки Беляны. Материнское там молоко или еще какое, он верил что все обойдется, тем паче что и бабушку собирался отправить туда же, как бы она не брыкалась. Никого из дорогих его сердцу оставлять здесь он не собирался, потому как если не удастся сдержать гульдов, падение крепости только вопрос времени, а штурм будет кровавым, сомнений в том не было.
Все прахом. Оставить Смеяну в таком опасном месте он не мог. Неждану, под самым благовидным предлогом не отдал воевода. Не было в его словах угрозы, была только забота о ребенке, сиротинушке неприкаянной. Что тут скажешь, воевода тут закон, а в условиях войны и подавно, ему определять кому удочерять малютку, вроде все в пределах, вот только власти обычно не лезли в эти дела, если только какие семьи не подерутся кому брать о ребенке заботу. Ага, вот такая ипидерсия, даже если не было родни, чужие люди без вопросов, а глядишь еще и вперегонки, тянули детишек в свою семью, хотя и с достатком не очень. Не знали тут приютов, не существовало их и все.
Умен все же Градимир. Как он четко сумел уловить настроение Виктора и упредить его действия. Волкову поначалу было и невдомек, что основную роль в том сыграл не воевода, а Смеяна. В молодой женщине подспудно появилось желание оставить девочку при себе и то, кем была мать малютки, ее ничуть не смущало. Боян и слышать не желал, чтобы его сын и плод гулящей бабы были вскормлены одной грудью, при этом он помышлял даже не о своей жене, а о кормилице. Смеяна стояла на своем крепко, прижимая к себе двоих детей и заливаясь слезами. Вот выправят девочку, материнским молоком, а потом уж можно будет ее и отдать, ить нету здесь кормящих, на сносях есть, а с грудничками нет.