Русский крепостной иногда получал разрешение заниматься личным ремесленным промыслом и самому продавать продукты своего труда. Причем иногда крепостному даровалось право заниматься ремеслом «с отрывом» от основного, сельскохозяйственного производства.
Фернан БроделЬ также подчеркивает, что нередко кре-( м.яппп получал от хозяина паспорт для занятии отхожим промыслом или торговлей вдали от своего дома.
По, оставаясь при всем при этом крепостным, крестьян и и, даже сколотив состояние, не прекращал уплачивать иошшность, правда, уже пропорционально своим сбережениям.
В какие только предприятия не пускались русские крестьяне!.. Они были разносчиками, странствующими торговцами, лавочниками или извозчиками. Миллионы крестьян каждую зиму отправлялись в города, чтобы с выгодой продать излишки продуктов.
Если же снега бывало недостаточно для того, чтобы крестьянские сани смогли преодолеть расстояние, отделяющее доревлю от «рынка сбыта», в городах наступал голод.
Летом реки бороздили бесчисленные лодочники. Натуралист и антрополог Петр Симон Паллас во время своих исследований, которые он вел по всей России, остановился п Вышнем Волочке, неподалеку от Твери, «большом селе, | каковое] похоже на городок. Своим ростом, — отмечает Паллас, — он обязан каналу, связывающему Тверцу со Метой. Сия связь Волги с Ладожским озером есть причина того, что почти все землепашцы сей округи предались коммерции; в такой мере, что земледелие там словно бы заброшено», а село сделалось городом, «центром названного по нему уезда».
Начиная с XVI века прослойка деревенских кустарей могла позволить себе забрасывать работу в поле. Кустарное деревенское производство даже превосходило по своим объемам надомное производство, организованное впоследствии владельцами мануфактур.
Крепостные сумели внести свой вклад в быстрое и широкое развитие петровских мануфактур: если в 1725 году их в России насчитывалось 233, то в конце XVIII века — уже 3360! Правда, здесь учитываются и самые крохотные производства, что, впрочем, не сильно портит картину общего подъема.
Главная часть этого промышленного наступления сосредотачивалась вокруг Москвы. Именно таким образом крестьяне принадлежавшего Шереметьевым села Иваново, которые издавна славились, как хорошие ткачи, в конечном счете откроют настоящие мануфактуры, выпускающие набивные, льняные и хлопчатые ткани.
Прибыли постепенно приобретут фантастические размеры и Иваново превратится в русский текстильный центр.
Отличительная особенность русского рынка начала XVIII века (как и более позднего времени) заключалась в том, что крупная торговля насчитывала сравнительно мало горожан. Крестьяне отчаянно стремились сделать торговую карьеру и добиться процветания, порой даже противозаконными способами.