До 1717 года вся испанская торговля с колониями велась через Севилыо, а позже, вплоть до 1765 года — через Кадис. Все суда, отправлявшиеся в Америку и прибывавшие оттуда, подвергались тщательной проверке в этом порту агентами Индийской торговой палаты.
Торговля с Америкой фактически составляла монополию богатейшех испанских купцов. Цены на европейские товары в Америке никем и ничем не регулировались, что давало возможность купцам срывать с колониальной торговли значительный куш.
Основная масса доходов, которую испанское правительство получало из Америки, представляла собой отчисления от добываемых в колониях драгоценных металлов, а также многочисленных налогов и пошлин.
Испания поначалу не в состоянии была в одиночку эксплуатировать «колоссальный», по выражению Ван Клаверна, рынок Нового Света. Даже мобилизовав все свои силы, всех своих людей, вина и масло Андалусии, сукна своих промышленных городов, ей — державе еще архаической — не удалось его уравновесить.
Впрочем, в XVIII веке для этого не хватило бы в одиночку никакой европейской нации.
В результате Испании пришлось прибегнуть к помощи Европы, тем более, что испанская промышленность пришла в упадок еще до конца XVI века. Европа поспешила ухватиться за эту возможность. Она участвовала в эксплуатации иберийских колоний еще больше, чем Испания, о которой Эрнст Людвиг Карл говорил в 1725 году, что она-де есть «всего лишь почти что перевалочный пункт для иноземцев».
Испанские законы против перевозки серебра, главного ресурса Америки, были, конечно, строгими и «однако же, ссй фрукт (испанскую монету) видишь по всей Европе», — заметил в ноябре 1676 года английский король Карл II.
Двадцатью годами ранее португальский иезуит отец Ан-тониу Виейра воскликнул во время проповеди в Билене (Бразилия): «Испанцы добывают серебро из рудников, они его перевозят, а выгоду от сего имеют чужеземцы».
И на что же шел этот благородный металл? На облегчение участи бедняков — никогда, «единственно на то, чтобы еще больше раздувались и обжирались те, кто этими народами распоряжается» (по крайней мере, так рассуждал Л.Ханке в своей книге «Португальская и Испанская Америка»).
Если категоричное испанское законодательство было столь бессильно, то вполне очевидно, что происходило это из-за контрабанды: незаконный ввоз, коррупция, мошенничество, изворотливость, конечно же, не были характерными особенностями американской торговли и экономики, но они выросли до масштабов этой широкой картины: полем их деятельности был весь Атлантический океан плюс Южные моря. И сам Филипп II говорил об этих так называемых «невинных» кораблях, которые в 1583 году вышли в плавание, «утверждая, будто везут вина на Канарские острова, а на самом деле отправились в Индию и, как говорят, с доброй удачей».