Уход на вольные работы, преимущественно — полевые, наблюдался особенно в полках, расположенных в провинции: солдатские артели большую часть года проводили у помещиков. На квартирах оставалось ничтожное количество людей.
В городе основным занятием солдат были караульная служба и выполнение полицейских обязанностей. Полиции в те времена, утверждает А.Керсновский, можно сказать, совсем не водилось, и столичные города, в особенности Петербург, по ночам были чрезвычайно опасны.
Для поддержания порядка снаряжались «пристойные партии драгун и фузелеров». Караулы содержались всюду — у Сената, в иностранных посольствах, в Кунсткамере. В ведомости караулов Бутырского полка, стоявшего тогда в Петербурге, есть следующая запись: «В Кунсткамере у слона — ефрейтор один (1), рядовых — семь (7)».
Естественно, что когда две трети солдат уходило на вольные работы, а оставшаяся треть расписывалась по караулам, никого не оставалось для обучения воинскому искусству.
В трех пехотных полках Московского гарнизона — Ин-германландском, Архангелогородском и Астраханском в 1736 году по штатам числилось 6500 человек. 4500 из них на-ходплось в «отлучке», 1300 человек несли караульную службу. Оставалось всего 700 человек, половина из которых были нестроевыми.
В 1732 году в самовольной отлучке, считая дезертиров петровских времен, числилось 20 тысяч человек.
Громадный некомплект не мог быть заполнен рекрутскими наборами, более частыми в этот период, чем в последние годы царствования Петра I.
С 1719 года было рекрутировано 53928 человек. В среднем — по 6-7 тысяч в год. С 1728 по 1736 год эта цифра возросла до 140418 человек (14-15 тысяч рекрутов ежегодно). В 1740 году прусские шпионы доносили, что в случае новой войны Россия, при всем напряжении, будет не в состоянии выставить более чем 140 тысяч человек.
НОЯБРЬСКИЙ ПЕРЕВОРОТ 1741 ГОДА
Осенью 1741 года в пользу Елизаветы составился заговор (в котором принял участие французский посол, заинтересованный в перемене ориентациии петербургского правительства в сторону дружбы с Францией).
В ночь на 25 ноября 1741 года Елизавета явилась в казармы Преображенского полка. Она была восторженно принята офицерами и солдатами и двинулась во главе преоб-раженцев ко дворцу.
Войдя во дворец с ротой солдат (которую она впоследствии объявила «лейб-комианией», а себя — ее капитаном), Елизавета арестовала «брауншвейгскую фамилию» и была провозглашена императрицей.
Как гласил манифест о воцарении, «Елизавета вступила на родительский престол по единогласному прошению наших верных подданных, а наипаче и особливо лейб-гвардии».