Он был уже на берегу и подходил к мосту. Навстречу ему шли с полдюжины незнакомых людей. Судя по одежде — кельты, грязные, оборванные, усталые. На мгновение пожалел, что у него нет при себе меча, лишь обычный нож. Но нет, ужасы, о которых рассказывали, случались вдалеке от Конфлюэнта. К тому же незнакомцы прошли часовых, значит, опасности они не представляли.
— Приветствую вас, — вежливо сказал Грациллоний, поравнявшись с пришельцами.
— Здравствуйте, — отозвался человек, похоже, он был у них главный. Потом, прищурившись, так как закатное солнце било ему в глаза, продолжил: — Мы ищем короля Иса. Нам сказали, что он у моста. Это случайно не вы, ваша честь?
— Иса больше нет, — каждый раз, когда он говорил это, сердце болезненно сжималось. — Я Грациллоний, трибун тех, кто здесь живет.
Все остановились.
— Чего вы от меня хотите?
Люди почтительно, но неуклюже — за исключением светловолосого молодого человека — поклонились. Грациллоний, взволновавшись, узнал знакомое приветствие, покрой туники, выцветший, но опять же знакомый, рисунок шерстяной ткани. Да, юноша явно из Британии, причем из соседней с ним провинции.
Лидер группы назвал себя:
— Веллано, сын Дракса. — Потом представил остальных. Британца звали Ривал. — Счастлив повстречать вас, господин.
— Я сегодня очень занят, — предупредил Грациллоний. — Говорите сразу, какое у вас ко мне дело?
— Позвольте, господин, поселиться у вас. Обещаем служить верой и правдой — мы и наши семьи. Если только согласитесь нас принять. Мы сильные, здоровые, мастеровые. Мы и солдатами станем хорошими, если понадобится. А просим мы крова над головой, господин. Готовы поклясться.
— А что, разве у вас нет своего дома?
Подобные истории он слышал не в первый раз и научился вытягивать их из собеседников. В подробности не вникал. Согнанные с земли фермеры и безработные ремесленники — это одно. Передвигаться без разрешения запрещалось — а получить его было не так-то просто, — но если это делалось потихоньку, чиновники не бросались на поиски. Люди, оставшиеся в живых после катастрофы, обычно искали наемный труд. Некоторые становились разбойниками, и тогда властям было их уже не достать.
Сбежавшие рабы — дело другое. Грациллоний не расспрашивал, но знал, как прояснить этот вопрос. С переписью в колонию пока не являлись.
Вновь прибывшие, похоже, были теми, за кого себя выдавали.
— Позднее я все же поговорю с вами, прежде чем приду к определенному решению, — предупредил их Грациллоний. — Вы, думаю, понимаете: мы не можем пустить к себе воров, убийц, прокаженных и прочих.