— Почему? — спросил Грациллоний.
— Их командир отговаривается тем, что им предписано оставаться со своими подопечными. Надо отдать должное Руне: она старалась убедить их в том, что ей и весталкам в Аквилоне ничто не угрожает. А еще моряки заявляют, что такая работа их унижает. К тому же они попросту не умеют ее делать. Ха!
Грациллоний подергал себя за бороду.
— Они правы, — медленно произнес он. — Тут нужно не просто копать. Вырезать дерн и укладывать его так, чтобы получилась прочная стена, — это искусство. — Сделал паузу. — И это искусство в Исе неизвестно, потому что не было востребовано, а Галлия, по сути, утратила это умение. Думаю, мы в Британии — последние легионеры. На континенте же лучшие наши кадры держат в резерве или в качестве наемников.
«Орлы Рима больше не летают.» Мысль эта даже не испугала и не опечалила его. Она его попросту возмутила.
— Хватит симулировать, — рявкнул Корентин. — Ступайте и задайте им жару.
Верания негодующе охнула.
— Клянусь Геркулесом, я это сделаю. — Грациллоний скинул одеяло и вскочил. Он совсем позабыл о своей наготе. Верания задохнулась и стремглав бросилась из комнаты. Эта оплошность только придала ему сил. Обернувшись в тунику, торопливо застегнул сандалии и вышел из комнаты. Корентин последовал за ним.
Наведя справки, он нашел отряд в западной стороне города, возле моста через Одиту. Там стояла толпа местных жителей, расступившихся при его приближении. Грациллоний заметил, что некоторые из них даже сделали украдкой знаки, ограждавшие от колдовства.
День был ясный. Мимоходом он удивился яркости солнечного света. Резкий ветер гнал белоснежные облака. Стая таких же белых аистов проплывала над головой. Пахло свеже-вспаханной землей. Зеленым золотом пылали под солнцем леса и поля. Платья женщин, туники мужчин, выбившиеся локоны — все трепетало на ветру.
Весталкам до энергии ветра было далеко. Тяжело досталась им дорога. Хотя они по очереди ехали на четырех лошадях, нежные ноги пострадали. Вдобавок пришлось ночевать в хижине истопника. Спасаясь от порывов ветра, они придерживали одежду и смотрели по сторонам глазами, полными страха. Лицо Ниметы, напротив, выражало открытое неповиновение. Кораи, словно ребенок, вцепилась в руку Юлии. Бесстрашная с виду Руна гневно сжала губы в тонкую линию. Грациллонию она холодно кивнула.
Десять моряков с Амретом во главе держались вместе. На них было полное обмундирование: остроконечные шлемы, блестящие наплечники и наколенники, чешуйчатые кирасы, серо-голубые, как море, туники. Грациллоний вздохнул с облегчением, увидев, как сияют начищенные до блеска пики и мечи.