Фуууу... Вот это спич. Охренеть, не встать.
- И вас, падре, тоже прошу к столу, - повернулся я к недоумевающему священнику, - На почетное место. Около жениха.
И, тут же, спрыгнув с эстрады, ужом протиснувшись сквозь толпу, побежал разыскивать Дюлекан.
Какой-то местный мудак поставил в радиоточке шотландский оркестр волынщиков и под эти нудные визгливые звуки все пошли пробираться в ресторан, к накрытым столам. Музон, млядь, только под нынешнее Дюлено настроение. Как по заказу.
Пока я нашел Дюлекан, весь взопрел. Всё же жаркий сегодня вечерок.
Так и бегал по всему мотелю, раздираемый противоречивыми переживаниями. Успел, то порадоваться, что в отряде сохранился классный снайпер, то побеспокоиться за её душевное состояние. В таких случаях у баб, бывает, крышу сносит. Напрочь. И что выкинут в следующую минуту они и сами не знают. Как бы руки на себя не наложила.
Вот я и беспокоился.
За снайпера.
Какая из Дюлекан баба я не знаю.
В дальнем углу стоянки автомобилей перед мотелем нашлась наша таёжница, скрытая большим "Нисан-патрол". Она в подвенечном платье сидела на грязной подножке кабины "Унимога" братьев буров, и ревела, навзрыд белухой, периодически поскуливая.
Заглянув в проход между машинами, нашел там же и самих братьев ван Ритмеер, сидящих около неё прямо на гравии. Они, скорее всего, в очередной раз разливали по оловянным стопарикам виски. В бутылке уже солидно убыло. Больше на достархане ничего не было.
- Дула, - говорил короткими фразами для лучшего понимания один из братьев, протягивая ей стаканчик, - Выпей. Отпустит. Верное средство.
Дюлекан взяла посуду и молча замахнула вискарь залпом, как за ухо. Отдала стакан и снова принялась молча плакать, размазывая кулачком по щеке тушь. Я ещё удивился: зачем ей, с её угольно-черными ресницами, их ещё тушью мазать? Пойми этих женщин.
Увидев меня, другой брат призывно махнул рукой.
- Джордж, садись с нами. Выпьем бурбона за то, что Дуле крупно повезло. Ты представляешь, как ей было бы худо жить с таким ушлёпком?
У меня с души большой камень свалился. Алканафты-психотерапевты милые мои, как вы вовремя тут нарисовались. Везёт мне здесь на хороших людей.
Но сказал другое.
- А вы что не за столом? Вас же тоже приглашали.
- Мы тут из классовой солидарности. Охотники все братья из одной гильдии и должны друг друга поддерживать и утешать, если это требуется, - и для убедительности Ханс ударил себя кулаком в область сердца и тут же ткнул указательным пальцем в небо, и гордо добавил.
- Вот.
- Тем более, что там такого на столе есть, чего у нас нет? - поддакнул Клаас.