Я не был в Нейи с момента нашего переезда в Мароль в 1981 году. Папа купил большую аптеку в Буаси-Сан-Лежэ, а мама открыла кабинет в Сусиан-Бри. Ни я, ни мой брат не понимали их внезапно вспыхнувшей любви к деревне. Мы знали только то, что Катрин хотела сад, а пана хотел мира с Катрин, хоть она с ним никогда и не воевала.
Город мало изменился за последние двадцать лет, но крайней мере в северной своей части, образующей треугольник, граничащий на западе с городом Курбевуа, а на востоке с городом Левалуа-Перре. Любой пригород вселяет меланхолию, даже если это шикарный пригород. Нейи — это тоже провинция, и доказательство тому указатели «Центр города». Автобусы здесь ездят пустые, и только ранним утром и поздним вечером они заполняются прислугой. Здесь нет прохожих. В Нейи не ходят. Есть американский госпиталь: центр пыток, над которым развевается флаг США, как в Гуантанамо. Школа Маримон все также принимает девушек из богатых семей, только теперь их снимают на камеры слежения. На углу авеню дю Шато и улицы дʼАржансон находится парк, в котором я поцеловался в первый раз 1 апреля 1974 года. Это было во время передачи «Откройте кавычки». Мне было одиннадцать лет, а Каролине Лафит, моей партнерше, — четырнадцать. Мои родители отправились на ужин к ее родителям, оставив нас с Бернаром Пиво и моим братом-малышом. Для Каролин это тоже было в первый раз. Я воспользовался тем, что она хотела начать свою карьеру целовальщицы с мальчиком младше себя, чтобы не выглядеть полной дурочкой. Сегодня парк дю Шато продан под вырубку. Сегодня, в декабре 2006 года, в тот момент, когда я пишу эти строки. Так как отныне я часто приезжаю в Нейи, один или два раза в месяц. Как на улицу Рима, так и на улицу Батиньоль. Это в Мароль я больше ни ногой. Запрещено.
Улица Пюви-де-Шеван — это тупик. Я видел в этом плохой, то есть хороший знак, по поводу отношений между Фабьеном и Аннабель. Улица находилась напротив посольства Индонезии. Окна квартиры выходили на задний двор почты, холодного, серого и плоского здания, главное достоинство которого заключалось в его необитаемости по вечерам и воскресеньям и его тишине в другие дни. Фабьен пригласил меня, чтобы я оценил ремонт, но принимала меня его невеста. Это было в апреле, может быть, даже первого числа, что делало из этой встречи тридцатую годовщину моего первого поцелуя. Фабьен убежал на незапланированную встречу со своим агентом: возникли проблемы со съемками в Венгрии. Когда же они начнутся?
— Через неделю, — ответила хозяйка в штанах.