— Ты?! Ха-ха! Слышишь, Ирида? — засмеялся Ахилл. —
Эдак, всякий может назвать себя квиритом или матроной! А известно ли тебе, —
надвигаясь на Элию, с угрозой проговорил он, — что, согласно эдикту
божественного императора Клавдия, всякому, кто ложно выдает себя за римского
гражданина, рубят голову на Эсквилинском поле?
— Но я не всякая! Я — римлянка! Клянусь Ромой,
это правда! — неожиданно осмелев, топнула ногой Элия. — У меня и документ есть!
Мой отец — Тит Элий! Он носит золотое кольцо на пальце!
— Кольцо? Так он — всадник? Поздравляю тебя — это
второе, после сенаторов, по значимости сословие в Риме! И, конечно, меняет
дело… — сразу смягчился Ахилл. — Теперь я просто счастлив, что успел
предупредить тебя, что представляет из себя этот твой ветреный избранник.
Остальное, надеюсь, о нем доскажет тебе Ирида. А мне, прости, некогда. Я спешу!
Между прочим, в наш Рим!
Он повернулся к жене и, велев рабыне вывести к
воротам детей, а Фраату взять его дорожные вещи, сказал ей:
— А теперь пойдем, поглядишь, на чем я поеду!
У ворот стояла роскошная повозка с крытым верхом,
которую выделил Ахиллу Совет, чтобы придать этим особую честь послу Синопы к
самому цезарю.
Ирида изумленно посмотрела на нее, на Ахилла и
прошептала:
— Какая красивая! Ты поедешь на ней до самого
Рима?
— Сколько живу, не перестаю удивляться твоей
наивности! — с недовольством покачал головой Ахилл. — Ну, сама подумай: как
можно добраться до Италии в повозке? Ведь это — через несколько морей?
Видя, что его жена и без этого едва удерживает
себя от слез, он привлек ее к себе и примирительно сказал:
— Нет, я на ней только до порта. А там — на первый
же, подобающий моему званию корабль!
Ахилл, чтобы не разрывать долгим прощанием сердце
Ириде, наскоро попрощался с ней, чуть дольше — с детьми, и, приказав Фраату,
сев рядом с возницей, сопровождать его, с засиявшим вновь лицом отправился в
порт, над которым проливала дождь тяжелая туча.
Повозка, уносящая Ахилла, исчезла из глаз Ириды
задолго до того, как достигнуть первого поворота. Виной тому были застлавшие
взор слезы.
С трудом удерживая себя, чтобы не разрыдаться при
детях, она повела их в дом и потерянным голосом спросила идущую с ней Элию:
— Так ты действительно римлянка?
— Да! – улыбнулась ей та. — Правда, только
наполовину!
— Как это?
— Мой отец — знатный римлянин, а мама — родом из
Персии… Она была вместе с отцом, когда тот служил где-то в Колхиде… Когда мне
было всего три года, наша семья поехала в Рим. Отец с войском впереди, мы —
следом. Думали, едем к своему счастью, но боги судили иначе. В Синопе мама
неожиданно заболела и… умерла! Это случилось в той самой гостинице, где я с тех
пор живу и… работаю флейтисткой!