Хан Белдуз махнул
рукой, и половцы одновременно спустили стрелы с тетивы своих луков.
Славко только кулак от
отчаяния успел закусить…
Словно рой смертельно
жалящих ос, со страшным свистом, понесся навстречу заметавшимся и начавшим,
один за другим, оседать и падать на землю, людям.
Пока остальные
половцы перезаряжали свои луки, Узлюк успел выпустить три стрелы и каждый раз
точно попадал в цель.
- Эх! – вслух
сокрушался он. – Далеко стоят, чтобы я мог на одну стрелу сразу двоих нанизать!…
Через несколько
мгновений все было кончено.
Хан сам съездил
осмотреть убитых и, вернувшись к костру, довольно сказал:
- Вот теперь всё, как
после нас-стоящего набега! Теперь мы с-спокойно можем дожидаться с-самого
главного! Ес-сть рыбу и ж-ждать его!
«Значит, никого в
живых не осталось!..»
Славко упал лицом на
землю и принялся колотить ее своими беспомощными кулаками. Затем, нащупав
рукоять сабли, хотел сам, один броситься на хана. Он был уверен, что нет на
свете такой силы, будь перед ним, хоть сто половцев, которая смогла бы сейчас
остановить его, столько в нем было гнева и ярости.
И все же такая
сила нашлась.
И этой силой
оказался… он сам.
Своим быстрым
и тонким чутьем Славко вдруг понял, что сейчас не имеет права так рисковать
собой.
Здесь явно
происходило нечто такое, что касалось не только его веси и личных обид, но и,
кажется, всей Руси.
Но – что?..
«Почему хан сказал,
как после набега? Кого они ждут? Зачем? Что для них самое главное? - недоумевал
Славко, и все новые вопросы, словно стрелы, сыпались на него… – Осиновку не
тронули. Остальные веси – тоже. Обоз проехал, догонять не стали! Даже пленные
им не нужны! Ничего не понимаю! Может, в Переяславле или Киеве произошло что? И
если произошло – то, что же?..»
Глава четвертая
1
Мономах скрестил
на груди руки и задумался…
А произошло вот что.
Тремя днями раньше,
посоветовавшись со своим ближайшим окружением, переяславльский князь Владимим
Мономах решил, наконец, поговорить с Великим князем Святополком о том, что не
давало ему покоя последние годы. Да что последние годы – всю жизнь!
Он послал в Киев
гонца, и тот, вернувшись, сказал, что Святополк, в самом хорошем расположении
духа, готов, не медля, встретиться с Мономахом на берегу Долобского озера.
Зная переменчивый
характер двоюродного брата, Мономах, не долго думая, объявил сборы, и в тот же
день, в крытом возке на санных полозьях, отправился в путь.