— Ничего.
Все еще держа ее за подбородок, он большим пальцем смахнул слезинку, блестевшую на ее щеке, и недоверчиво поднял бровь.
Она всхлипнула, пытаясь сдержать слезы, и постаралась улыбнуться, но уголки ее губ дрожали.
— Да, кое-что произошло, — выдохнула она.
— Я так и подумал, — сказал он и, притянув ее к себе, ласково погладил по волосам. Слезы снова начали душить ее. — Поплачьте, — прошептал Коул, уткнувшись лицом в ее волосы.
Они долго сидели так, и журчание ручья смешивалось с ее всхлипами, которые постепенно затихали.
Наконец он отстранился, чтобы взглянуть на нее.
— Могу я чем-то вам помочь?
В то же мгновение на ее глаза снова навернулись слезы.
— Нет, не можете, если вы, конечно, не адвокат.
Легкий тревожный набат зазвучал в его голове.
— А почему вам понадобился адвокат?
Охваченная горем, захлебываясь в слезах, она выпалила:
— Потому что кто-то пытается отнять у меня моего сына.
Отрезвляющее чувство вины ударило его в грудь с силой стенобитного орудия. Он снова притянул ее к себе.
Черт. Откуда она узнала? Его мысли лихорадочно сменяли одна другую, но он заставил себя сосредоточиться.
— Кто пытается отобрать его у вас? — спросил Коул, одновременно страшась услышать ее ответ и прекрасно зная, каким он будет.
Она посмотрела заплаканными глазами в крохотное оконце.
— Один человек, который называет себя отцом Джима.
Даг. Вот сукин сын. Он запустил все-таки бумаги. Но если это так, почему она не знает, что он — отец Джима?
И хотя ему не терпелось спрыгнуть с дерева и позвонить этому предателю Дагу, он попытался найти нужные слова.
— Я хотел бы что-нибудь сделать, чтобы помочь вам. — Он действительно искренне хотел этого, хотя меньше, чем кто бы то ни был, мог помочь ей с ее проблемой. В конце концов, он и был ее проблемой.
Лорен протянула руку и коснулась его щеки. Это был простой жест, но он, казалось, наполнил атмосферу вокруг них электричеством. Ее взгляд был полон благодарности, и чувство вины снова больно кольнуло его.
— Спасибо, Коул, — произнесла Лорен. — Для меня так много значит то, что вы помогли бы мне, если бы это было в ваших силах.
Коул кивнул. Он неохотно отпустил ее, и она прислонилась спиной к твердой стене шалаша.
— Ну ладно, принцесса, — произнес он как можно беспечней. — Вы готовы спуститься с вашей башни?
Легкий свет вспыхнул в ее влажных изумрудных глазах, смягчая прежнее выражение боли.
— Почему вы меня так назвали?
Он улыбнулся.
— Вы казались такой одинокой и грустной, ну прямо как принцесса Несмеяна.
— Я больше не одинока, — сказала она с улыбкой. — Но, пожалуй, побуду здесь еще немножко. Можете тоже остаться. Если хотите.