Кто-то попросил разрешения посмотреть на шалаш Джима, построенный на дереве, и, смеясь и болтая, все ушли, прежде чем Лорен успела остановить их. Она осталась с Коулом наедине.
Черт. Сообщники. Лорен выпрямилась во весь рост и направилась мимо Коула к парадной двери. Она не была готова остаться с ним наедине.
— Лорен, — сказал он тихо, но решительно. — Может быть, нам пора прекратить избегать друг друга?
Она остановилась на полпути к двери. Ей хотелось сказать, что это он уехал из города, но такой ответ был бы лицемерием. Она убегала всю свою жизнь, начиная с пятилетнего возраста и заканчивая… сегодняшним днем, наверное. На самом деле она не была бы сейчас здесь, в этом городе, если бы не сбежала от бывшего любовника. Даже ее программа воздержания была фальшивой. Она убегала, как лиса от собак, скрывая свою ранимость и боязнь отказа.
Лорен вздохнула. Он прав. Пора остановиться.
Она обернулась. Прошло всего три дня с тех пор, как она видела его в последний раз, а ей казалось, что три года.
«Прислушивайтесь к своему сердцу», — повторяла она про себя.
— Хорошо. Я не буду убегать, раз ты так хочешь.
— Может, сядешь? — предложил он, слегка улыбнувшись.
Лорен заколебалась. Ее сердце рвалось к нему, а разум отталкивал. Она послушалась сердца. И осторожно села рядом с ним, пытаясь скрыть волнение.
— Лорен, — начал Коул. — Я знаю, что должен был сказать тебе, кто я, в самый первый день. Но я боялся. Не хотел потерять Джима снова и из-за этого своего страха натворил много глупостей.
— Да, это так, — согласилась Лорен, передернув плечами. Сколько раз она должна выслушивать, что заставила его сделать что-то, чего он не хотел! — Но я могу это понять, — сказала она, проглотив подступивший ком. — Я тоже не хочу его терять.
Он покачал головой.
— Никому из нас не придется терять его. Поэтому я и переехал сюда, чтобы мы с тобой могли быть его родителями.
Лорен посмотрела на него с надеждой и недоверием. Она хотела знать точно, что стоит за его словами.
— Ты приехал сюда только для того, чтобы мы оба могли быть с Джимом?
— Мы оба ему нужны, Лорен. Он тебя очень любит.
При этих его словах подбородок ее задрожал, на глаза навернулись слезы, но она сдержала их. «Прислушивайтесь к своему сердцу», сказала она себе твердо.
— Коул, я тоже должна тебе что-то сказать. Мне известно, что ты не бросал его, мало того — даже не знал, что у тебя есть сын. Я была не права, когда говорила, что ты недостоин его. Ты достоин.
Коул положил руку на спинку качелей, дотронувшись кончиками пальцев до ее волос. И ничего не сказал. Но у Лорен было такое ощущение, что она могла бы сидеть вот так с ним вечно.