Говорят, Владыка Окоема не казнит без вины. Ха, только вот кто виноват, а кто нет, решает он и только он, и за что другого пожурят, а то и похвалят, для неудачника влечет смертный приговор.
Что, Подземный (тьфу, не к ночи!) возьми, его так разобрало? Или так проклятое место влияет?
Верные люди доносят, мол, волнуются его солдаты, тяжко им ночами, тяжелые сны лишают сил, а иногда спящих душат ночные мороки, так что они орут во сне, поднимая на ноги товарищей.
Ах, мать их через трех верблюдов! Вот и сейчас подняли крик, небось опять, как в сотне Кадды Беспалого, кому-то приснилось, что из-под земли вылез огромный суслик и принялся жрать трусов! Сто плетей всем! Да что они разорались, как будто и в самом деле чудище увидели? Через секунду хан ощутил, как сжалось сердце. Вопли не утихали, и к ним примешивался стремительно нарастающий грохот копыт и воинственный клич «Хох!».
…Передовой отряд влетел в скопище цветастых выгоревших шатров и юрт. Кони сшибали все на своем пути, идущие позади всадники разбрасывали факелы, и старая засаленная ткань вспыхивала.
Вот из шатра вылетает ошалевший и еще толком не проснувшийся лысый воин с какой-то гривной на шее — никак сотник, а то и тысячник, и Адай, привстав на стременах, от души, с потягом рубит его. Тело падает под копыта мчащихся коней…
Вот еще один, плотный и крепко сбитый боец, который успел выхватить свою кривую саблю и подставить ее под удар тысячника. Это его спасает на долю мгновения, пока Адай перегибается через седло и просекает противнику хребет.
— Быстрей!
Масса всадников, горяча коней, проносится через скопища шатров.
Теми врагами, кто остался позади, займутся.
…Кажется, что всего одно мгновение прошло, а они уже пролетели стоянку насквозь.
И лишь тогда Адай с запоздалым сожалением понял, что прознатчики ошиблись. Тут было намного больше, чем две или три тысячи. Нет, конечно, не полный тумен, но самое меньшее пять тысяч, если не больше…
А погромленные только соображали, что на них напали. И неудивительно, под началом Куййу была живая сила не лучшего сорта. Двуногая дань мелких бедных племен, которою те откупались от Владыки Окоема: преступники, соблазненные обещанием прощения и добычи, наемники-неудачники, в лучшем случае — нукеры побежденных ханов, решившие, вопреки обычаю, сменить хозяина. Задача подобного войска поглотить, утопить в своей крови первый натиск врага, принять на себя его стрелы, болты, камни и джериды или самоубийственной атакой поколебать его ряды, облегчая работу основным силам.
Но лагерь слишком велик, чтобы смять весь, пусть и неполный тумен одним ударом.