Звук заставил Кири чуть приоткрыть глаза, но через полминуты она вновь принялась, как ни в чем не бывало, посапывать, опершись на Смагина. Его тоже слегка клонило в сон после еды, хотя та была не слишком сытная и не шибко вкусная, да и успевшая к тому же надоесть. Ибо блюда, которые готовил на кухне глухонемой прислужник, исчерпывались тремя названиями. Неизменно подгоревшее жаркое из баранины; похлебка из бараньих голов, костей и требухи, какую, судя по запашку, не слишком старательно промывали (да еще варили в отроду не мытом огромном котле); заправленная топленым бараньим же салом каша из ячменя и пшеницы, которую большая часть жителей черпала из котла прямо руками и так и ела.
— До чего погода скверная! — заметил Гимгун, поворачиваясь к Анатолию. — Очень плохие дороги, очень тяжелый год для торговли, кругом очень плохие люди. Очень… И война — это тоже плохо. Война торговому человеку хуже кола в заднее место. А теперь еще и обвал…
Анатолий кивнул, всецело соглашаясь с уважаемым купцом, пребывавшим в неподдельной печали.
И было от чего.
В просторной комнате зябко. Грубые столы, потемневшие от времени, пережили не одно поколение хозяев и несчетное число посетителей. В углах и под потолком висела густая паутина. Судя по всему, заведение переживало не лучшие времена, а приборка не производилась со дня постройки здания.
При этом дальняя стена украшалась колоннадой — да не простой, а из аккуратно спиленных и установленных в ряд больших сталактитов и сталагмитов — полупрозрачных, рыже-охряных, зеленоватых. Даже покрытые грязью и копотью, они еще несли на себе отсвет потусторонней красоты подгорных залов. Кто придумал, а пуще не пожалел времени и сил, чтобы украсить харчевню постоялого двора в дикой глуши таким странным способом, ведают разве здешние боги.
В большом зале собралось человек тридцать — охранники двух застрявших тут купцов, караванщики, гуртовщики, перегонявшие по Толбейскому тракту скот, пастухи, пришедшие чего-нибудь купить у проходящих купцов и продать им шерсть и кожи. Ибо постоялый двор «Очаг и похлебка» стоял в долине. На одном из трех путей через Эльгайские горы, ведущем из Армийской области и Каффана и дальше — из Шривиджайи в Южные Танства и Степь.
Но сейчас всех его обитателей объединила одна беда. В трех часах пути со склонов угрюмого пика Рахх-Шкадар сошла невиданная даже стариками лавина, перекрыв тракт в самом узком месте. Смагин сам не видел, но ездившие туда говорили, что груда снега вздымается чуть не на пять, а то и десять человеческих ростов. И раскопать ее можно разве что силами небольшой армии. Оставалось надеяться на сентябрьское, еще дарящее тепло солнце, но тут внезапно похолодало, и зарядил холодный ветер с дождями. А ведь недалеко зима, когда все три дороги запирают снежные заносы и все те же лавины.