Однако лежать на асфальте тоже хватит. Нас до сих пор не обнаружили исключительно в силу всеобщей суматохи и благодаря остаткам фонтана, заслонившим от взгляда со стороны. Пора!
— Идем кустами к заднему фасаду дома. Так попробуем через окошко влезть.
Андрей улыбнулся:
— Это бывшее женское общежитие. По всему первому этажу решетки стоят.
Надо же, и здесь побывать успел. Но когда?
— А ты что предлагаешь?
— Просто зайдем внутрь, и все. Или, для разнообразия, потащим туда раненого бойца, истекающего кровью, но всего из себя героического. Должен же быть медпункт в столь солидном заведении? Думаю, что сработает.
Тоже так думаю. И неважно, что в мое время заведениями называли организации несколько иного профиля… Значит, решено — не будем пробираться задворками, если можно как приличным людям заявиться через парадный вход. Из врожденного чувства скромности простим встречающей стороне отсутствие духового оркестра и длинноногих девушек с букетами цветов, чего уж там… пусть деньгами компенсируют. Кстати, а кто у нас будет раненым? Наверное, я. Но Андрей придерживает мою руку с индивидуальным пакетом:
— Бинты еще пригодятся. А давай станем контуженными?
Тоже хорошая идея, особенно в нашем глупейшем положении — чем нелепее действия, тем эффективнее. Захватываю пригоршню грязи, оставшейся в разбитой чаше фонтана от прошедших недавно дождей. И тщательно размазываю по лицу. Будем считать, что меня взрывом обожгло, оглушило и испачкало, ударило по голове кирпичом и бороду заодно сбрило, да… Ладно, авось на ее отсутствие обратят внимание в последнюю очередь.
Сын пачкаться не стал, только обмотал руку с пистолетом запасной портянкой.
— Зря.
— Почему?
— У тебя всего один выстрел, потом заклинит.
— Знаю, но это последний патрон и остался. Дефицит, мать его!
Ну да, кто же думал, что такая мелочь станет предметом первой необходимости? И если с боеприпасами к ружьям и автоматам как-то выкручивались, порой проворачивая гешефты с Шумиловской дивизией, то к «ПМ» обычно одного магазина хватало на год — не нужны были. Максимум — обнаглевшую стаю воробьев с поля спугнуть.
— Попробуем вообще без стрельбы обойтись. — Я изобразил на роже запредельное страдание и повис у Андрея на плече. — Как, не тяжело?
— Если будешь хоть немного ногами перебирать, дотащу.
— Должно выглядеть правдоподобно.
— Ну да, ну да…
И что смешного? Согласен, наш вид скорее вызовет у противника недоумение, чем введет в заблуждение, но сомневаюсь в наличии там хоть одного Станиславского с его знаменитым «не верю!». Действуем по-суворовски: удивить — значит, победить! Ну а потом «пуля — дура, штык — молодец». Разберемся, чо! Когда-то за речкой приходилось принимать участие в мероприятиях с еще более неясными перспективами. Ничего, выжил, даже вспоминаю с некоторой ностальгией, несмотря на дырявую шкуру и ноющую к каждой перемене погоды ногу.