— Что за досье? И по какому праву вы угрожаете мне в моем доме?
— Торговля влиянием, незаконное участие в делах, подкуп депутатов парламента, конфликт интересов в ваших компаниях, злоупотребление бюджетными средствами, уход от налогов… вы тот еще тип, старина, ни перед чем не останавливаетесь, даже перед заказным убийством ученого. Что за яд использовал ваш киллер, чтобы избавиться от Эдриена, и как он его ввел? С выпитым в аэропорту соком? В стаканчике с водой перед взлетом? Или это был контактный яд? Укольчик во время паспортного контроля? Теперь уже все равно, так удовлетворите мое любопытство!
— Вы просто смешны, мой бедный друг.
— Легочная эмболия на борту самолета, совершающего длительный перелет в Китай. Для шпионского романа заголовок длинноват, тем более что идеального убийства не получилось!
— Ваши нелепые и необоснованные обвинения мне глубоко безразличны, уходите, пока я не приказал выкинуть вас вон.
— В наше стремительное время редакторы не успевают проверять подлинность информации, былая щепетильность принесена в жертву большим тиражам. Трудно их за это упрекнуть, Интернет — опасный конкурент. Газета с разоблачительной статьей о лорде Эштоне будет отлично продаваться! И не надейтесь умереть раньше окончания работы комиссии по расследованию вашей деятельности! Реальная власть перешла от парламента и судов к газетам: они затевают процессы, предоставляют доказательства, выслушивают показания жертв; судьям остается лишь вынести приговор. Что до личных связей, ни на кого нельзя положиться. Пи одно правительство не рискнет скомпрометировать себя, особенно ради одного из своих чиновников. Слишком силен страх перед гангреной. Судебная власть отныне независима — слава демократии! Вспомните того американского финансиста, затеявшего крупнейшую аферу века: не прошло и двух, ну, может, трех месяцев, как его осудили и посадили.
— Чего вы от меня хотите, черт бы вас побрал?
— Вы что, не слушали? Я ведь сказал — пустите в ход свои связи и освободите мою молодую подругу. А я, так уж и быть, никому не скажу о том, как вы, старый безумец, злоумышляли против нее и ее друга! Если я сообщу, что вы приказали убить Кейру, а когда не вышло, подстроили все так, чтобы ее бросили в тюрьму, вас вышвырнут из совета и заменят кем-нибудь пореспектабельней.
— Вы чудовищно смешны, и я не понимаю, о чем вы.
— Тогда мне остается лишь откланяться, сэр Эштон. К чему злоупотреблять вашим великодушием? Буду признателен, если ваш шофер довезет меня до станции: не подумайте, что я не люблю ходить пешком, но если на обратном пути со мной вдруг что-нибудь случится, это произведет гнетущее впечатление.