Ведьмаки получали подобные знаки в день дарения истинного имени. Украшение, которое носил Хозяин Вестич, принадлежало его казненному брату Максиму, свой медальон Филипп подарил мне, для защиты от демонов.
— Что случилось с нашим зеркалом? — неохотно отрывая взор от соблазнительного тела, уточнила я и указала пальцем на дверцу гардероба.
— Я его заморозил, — сухо отозвался ведьмак (можно подумать, его слова хотя бы что-то объясняли) и протянул большой, пухлый конверт, доставленный курьером.
— Это мне? — удивилась я.
Обычно корреспонденция и бандероли приходили родителям. На праздники коллеги-медики заваливали их мелкими сувенирами, которые потом спешно передаривались гостям и многочисленной родне. Только сегодня торжеств не намечалось, а мама с папой укатили в пригородный санаторий на конференцию психиатров.
— На нем написано твое имя. — Бесстрастный голос парня, прямо сказать, настораживал.
Не знаю, каким образом, но все ведьмаки Вестичи со стопроцентной точностью угадывали содержимое закрытых коробок. Холодный взгляд Филиппа подсказывал, что лучше бы мне сразу откреститься от утренней почты.
— И что там?
— Подарок на день всех влюбленных… — парень выдержал многозначительную паузу, — от некого анонима для любимой подруги.
— Чего?
В мягком конверте, проложенным слоем пузырчатой пленки, лежал узкий футляр для украшений. На сердечке-открытке было напечатано: «Станешь моей Валентиной, любимая подруга? Аноним». На мгновение у меня попал дар речи.
Чувствуя, что влипла по полной программе, я осторожно, будто внутри бомба, открыла коробочку. На бархатной подложке покоилась украшение из изотерического магазина — уродливая подвеска с крупной искусственной жемчужиной. У меня вырвался идиотский смешок, а к щекам медленно приливала кровь.
— Не находишь, что это очаровательно? — Убийственный тон ведьмака не оставлял сомнений, что он-то не видит в подарке ничего очаровательного или правильного.
— Господи, наверняка, это Зак подстроил! — предположила я, вспоминая, как внимательно блондин следил за выбором браслета.
— Зак, значит? — От вкрадчивых ноток в голосе Вестича екнуло сердце.
Кто ж меня за язык-то тянул?! Имя сводного брата для Филиппа являлось злосчастной красной тряпкой, как для быка на корриде.
В следующий момент он схватил меня за подбородок и силой заставил поднять голову.
— Эй! — возмущенно выдохнула я, пытаясь освободиться, но ведьмак уже внимательно всматривался мне в глаза. Оставалось только, так сказать, «расслабиться и получить удовольствие», если кому-то, вообще, может понравиться, что в его мозгах проводят ревизию.