Переборов приступ удушья, она сказала:
— Если не пойдешь со мной сию же минуту, я сама пойду в сигуранцу!
— Хороша мать, которая идет предавать своего единственного сына!..
— Я тебе больше не мать… По крайней мере, сейчас… Я не шучу, Жорж! Идешь или нет?!
— Я сказал, не пойду! Всё! И ты никуда не пойдешь. Поняла? Я тоже не шучу…
— Ошибаешься, Жорж! Пойду! Ты не заставишь меня быть соучастницей убийц… В этом можешь быть уверен!.. В последний раз спрашиваю: идешь?
— Нет, мадам! — послышался со стороны ворот голос, и из темноты выросла мощная фигура Лулу Митреску. — Никуда ваш сын не пойдет… В этом я вас заверяю!
— Ах, и вы здесь?! Наш великосветский столичный гость с изысканными манерами!.. Какая приятная встреча… — начиная задыхаться от смрада и волнения, с язвительно-насмешливой интонацией ответила мать. — Теперь ясно, кто был с Жоржем на электростанции в тот вечер… Очевидно, вы для этого и прибыли в наш город? Не так ли?
— Вы не ошиблись, мадам! — гордо ответил Лулу. — С вашим сыном был я. Могу вам сделать еще одно чистосердечное признание: причастен к этому делу и ваш достопочтенный супруг… Правда, он счел за благо улизнуть! Манера похвальная, однако она не снимет с него ответственности…
— Да, мама, — подхватил Жорж. — Это правда… Но ты же не знаешь, какие благородные цели мы преследуем…
Прозвенела пощечина.
— Ты что?! — вскрикнул Жорж. — С ума сошла?
— Сожалею, что не могу дать пощечину и твоему отцу… До чего он довел тебя! Мерзавец… — произнесла она и решительно направилась к выходу.
— Минуточку, мадам… — размеренно сказал Лулу, преграждая ей путь и небрежно размахивая пистолетом. — Мы не намерены играть в прятки… Идеалы нашего движения превыше вашего вздора, мадам!..
— И вы намерены убедить меня в этом при помощи револьвера?! Ну-ка, Жорж, прикажи этому подлецу отойти в сторону, не то я закричу… позову сторожа!
— Мамуся! — попытался прильнуть к ней Жорж. — Прошу тебя, успокойся, опомнись…
— Прочь от меня, убийца! Сторож! На по-о-мощь, на по-о…
Жорж набросился на нее, ладонью пытался прикрыть ей рот. Она закашлялась.
— Знаешь что, — зашипел он, — если ты не прекратишь, я… я не ручаюсь за себя! Сейчас решается судьба не только моя, отца и наших лучших друзей, но и судьба нашего края, даже всей страны… Мы обязаны всеми средствами бороться с большевизмом и мировым иудейством!
— Весь в отца, весь! Какой ужас, какая низость, — запричитала женщина. — Ну, что же ты стоишь? Бери у своего подонка револьвер и стреляй! Или предоставь ему честь быть убийцей твоей…
— Замолчи! — крикнул Жорж. — Хватит! Я не желаю больше слушать тебя и церемониться с тобой, понятно?