— Она посоветовала мне не доверять вам, потому что вы знаете больше, чем говорите, а раз вы что-то скрываете, то полностью доверять вам нельзя. Ведь наше с вами знакомство в гостиничном баре не было случайным? Не советую врать, а то вам придется возвращаться на такси и впредь обходиться без моей помощи.
— Вы правы, я знал, что ваша тетя — одна из матерей площади Мая и что через вас можно установить с ней контакт.
— Я послужила вам приманкой? Ничего себе! Как вы меня нашли?
— Ваше имя фигурировало в переданном мне досье, там же значилось ваше место работы.
— Откуда в этом досье мое имя?
— Об этом я знаю не больше, чем вы. Пару месяцев назад моя главная редакторша получила конверт со сведениями об Ортисе и об одной исчезнувшей супружеской паре. В письме Ортис обвинялся в соучастии в их убийстве. Там же было указано ваше имя, ваша родственная связь с Луизой и стояла особая пометка, что вам можно доверять. Оливию Стерн — так зовут главного редактора — это расследование сильно заинтересовало, и она поручила мне разузнать все об Ортисе и пролить свет на мрачные годы аргентинской диктатуры. Через год печальная годовщина — сорок лет с момента ее установления, об этом будут писать все газеты. Оливии захотелось обскакать конкурентов. Мотив, по-моему, понятен.
— Кто прислал вашей главной редакторше эти материалы?
— Она сказала мне, что отправитель — аноним, но сама информация имеет достаточно документальных подтверждений, чтобы принимать ее всерьез. Пока что все подтверждается. У Оливии полно недостатков, у нее дурной характер, но она настоящий профессионал.
— Похоже, вы с ней два сапога пара.
— Вы заблуждаетесь.
— Я бы не звала своего хозяина по имени.
— А я зову — это привилегия возраста!
— Она моложе вас?
— Да, на несколько лет.
— Ваша начальница — женщина моложе вас. Представляю, как страдает ваше самолюбие! — засмеялась Мариса.
— Вы отвезете меня в архив, о котором упомянула ваша тетя?
— Если я — водитель, выполняющий приказы хозяина, то это должно соответственно оплачиваться, сеньор Стилмен.
— И вы еще толкуете о моем ущемленном самолюбии?
Марисе пришлось заехать в автомастерскую: у «жука» провис и высекал на ходу искры глушитель, а двигатель стучал так, что можно было оглохнуть.
Пока механик пытался как-то поправить положение — на новый глушитель у Марисы все равно не хватало денег, — Эндрю отошел в сторонку и набрал номер редакции.
Оливия была на совещании, но ее помощница попросила Эндрю подождать на линии.
— Какие новости? — спросила Оливия, шумно переводя дыхание.
— Неважные, хуже, чем в прошлый раз.