— Нет, — признался Саймон, подвигая два стула, которые он освободил от бумаг. Они присели. — Рис присутствовал на приеме.
Улыбка Наоми погасла. Она никогда не была в близких отношениях с его другом.
— Ах да, Рис. Я уже давно не видела его. Как он?
— Собирается жениться. Даже если бы моя собственная внезапная помолвка не заставила всех гостей вернуться в Лондон, он все равно не собирался здесь задерживаться надолго. Он вернулся в Лондон, чтобы отдать последние распоряжения перед свадьбой с Энн. Когда я вернусь, у нас состоится венчание с Лиллиан, а через несколько дней я намерен выступить шафером на его свадьбе.
— Я желаю ему счастья, — кивнула Наоми. — А ты говоришь, он помогал тебе просматривать бумаги отца?
Ее обеспокоенный голос заставил Саймона нахмуриться.
— Можно думать о нем все, что угодно, но он заслуживает доверия, Наоми.
— Уверена, — медленно кивнула она.
— И… кое-что мне помогла просматривать Лиллиан, — немного поколебавшись, признался Саймон.
— Должно быть, твои чувства к ней гораздо сильнее, чем ты хочешь представить нам, если доверил ей такое деликатное дело.
Саймон долго смотрел на сестру, к нему вернулись все его прежние сомнения, когда он увидел ее побледневшее лицо и услышал таинственные слова. Он наклонился вперед и не отпускал ее взгляд.
— Что тебе известно, Наоми? — хрипло прошептал он.
Она вздрогнула, и у Саймона все сжалось внутри.
— Саймон, почему бы тебе не начать с того, что ты знаешь, а я дополню пробелы.
В голосе Наоми слышались сострадание и боль. Саймону показалось, что нож, который уже торчал в его сердце, теперь повернули.
Он спокойно рассказал ей о найденных свидетельствах двуличности отца в политике. Его закулисные игры, похоже, нисколько не удивили сестру.
Потом Саймон подошел к теме брошенного сына.
— Генри Айвз, — тихо сказала Наоми.
— Тебе знакомо это имя? — напрягся Саймон.
— Как мое собственное. — Наоми закрыла глаза, а когда открыла, они были полны слез. — А что тебе известно о других?
Саймон откинулся на спинку стула, из легких со свистом вырвался воздух. Сбылись его самые большие подозрения и самый глубокий страх.
— А были и другие?
Наоми медленно кивнула.
— Ты давно знаешь об этом? — резко спросил Саймон.
После этих слов Наоми встала и начала ходить среди стопок бумаг. Вряд ли она видела, куда идет, но каким-то образом умудрялась не натыкаться на них и обходить.
— Ты не понимаешь, что это было, — пробормотала Наоми. — У тебя с матерью складывались напряженные отношения, но быть ее любимицей тоже оказалось нелегко.
Когда Наоми взглянула на брата, у него сердце сжалось от боли за нее.