Если членам семьи действительно ничего не известно о делах и лживости покойного герцога, это раздавит их.
Но разве такое может быть? Разве могла семья Роджера Крэторна жить рядом с ним и не представлять, каким подонком он был? Неужели это никакие проявлялось в нем?
Нет, скорее всего семья, включая Саймона, просто смотрела на все другими глазами, пользуясь привилегиями, созданными его лживой публичной персоной, и никогда ни на минуту не задумывалась о том, как приходилось тем, кого покойный герцог обижал.
Эта мысль заставила ее стряхнуть с себя чувство вины. Ее мать заслужила, чтобы за нее отомстили, но ни один мужчина в ее семье не смог, или не пожелал, сделать это. И Роджер Крэторн заслужил, чтобы его имя произносили с отвращением, а не прославляли его святость и доброту. Только Лиллиан может выполнить последнюю волю отца, по крайней мере попытаться сделать это теперь, когда она находится в доме герцога.
— А теперь, пока ты не убежала из этой комнаты, скажи мне, ты нашла что-нибудь интересное о Саймоне или о его отце? — с нажимом спросила Габби.
Лиллиан пожала плечами. Две девушки решили называть нового герцога по имени, когда они одни, чтобы не путать в разговоре старого и нового герцогов. Но мысли о нем в таком дружеском ключе только осложняли осуществление планов.
— Саймон определенно обратил на меня внимание, — вздохнула Лиллиан. — В библиотеке особенно, он флиртовал со мной и потом, позже, в бильярдной, пока я не сказала ему о матери.
— Понятно.
Габби невольно вздрогнула, и Лиллиан знала, что в этот момент она подумала о своей матери.
— Мне кажется, — нахмурилась Лиллиан, — это показывает, что Саймон, возможно, точно такой, как и его отец.
— Потому что он немного пофлиртовал с тобой? — скептически улыбнулась Габби.
Лиллиан кивнула, стараясь не думать о том, что он показался ей искренним. Все это могло быть обыкновенной игрой, какой бы правдоподобной она ни была в тот момент.
— Послушай, Лиллиан, ты немного придирчива. Сколько мужчин безобидно флиртовало с тобой? И ты никогда плохо о них не думала. Не надо так слепо осуждать Саймона только ради того, чтобы чувствовать себя спокойнее.
— Одно дело, когда со мной флиртует второй сын графа или даже баронет, — убеждала Лиллиан. — Но герцогу демонстрировать свой интерес к такой, как я… Это вызывает подозрения. Вряд ли он думает о свадьбе, ему нужно кое-что совершенно другое.
Щеки Габби залил яркий румянец, когда она поняла, о чем говорит Лиллиан.
— Значит, ты не допускаешь, что он мог просто увлечься тобой, как и ты им, в тот самый первый момент, когда он увидел тебя сегодня утром? — нахмурилась Габби. — И что потом он просто хотел поговорить с тобой? Неужели речь может идти только о свадьбе или о месте любовницы и больше ни о чем?