— Ты мне не поможешь, Габби. — Лиллиан освободилась из объятий подруги. — Теперь ничего нельзя поделать, поэтому я должна принять это как можно спокойнее.
Подруга немного поколебалась, потом обняла Лиллиан и крепко прижала ее к себе.
— Мне очень жаль, Лиллиан. Мне так грустно, что я, возможно, никогда не увижу тебя снова. Как мне это пережить?
Лиллиан обняла ее в ответ. Она старалась не думать о тех, кого оставит, уехав из Англии. Ей будет трудно без дружбы и поддержки Габби. Но еще оставался брат, с которым у нее пока не было возможности встретиться и сообщить о своем отъезде.
Но важнее всех… был Саймон, Если бы она осталась в Лондоне, всегда присутствовала бы хоть крошечная вероятность встретить его на улице или увидеть в магазине. И пусть для нее это было бы очень больно, но она хоть краем глаза посмотрела бы на него.
Но теперь такой возможности у нее нет.
Как она уже сказала Габби, она сама создала такую ситуацию. Поэтому разгребать все последствия тоже предстоит ей самой.
— Пожалуйста, обещай мне, что ты простишь твоего отца. — Лиллиан выпустила из объятий подругу и вытерла ей слезы. — Он поступил очень справедливо. Мог бы не раздумывая выставить меня на улицу. А так по крайней мере у меня будет крыша над головой и немного денет. Я и не могла просить о большем и очень благодарна ему за его доброту. И ты не должна обижаться на него.
Габби скривила губы, но потом все же кивнула.
— Ты должна писать мне. Обещай, что не забудешь!
— Забыть! — Лиллиан засмеялась. — Ты будешь единственным для меня развлечением в том диком месте. Я скорее всего буду писать два раза в день, и тебе быстро надоест читать о вереске и капризных детях.
Габби тоже засмеялась, но смех получился безрадостным.
— Экипаж будет здесь с минуты на минуту, я не могу видеть, как он увезет тебя, поэтому я прогуляюсь с тетушкой Изабель.
— Так будет лучше, — кивнула Лиллиан.
— До свидания, — сдавленным голосом произнесла Габби и выбежала из комнаты не оглянувшись.
Лиллиан вздохнула, но справилась с подступившими слезами. Она так много плакала в последние дни, что больше не хотела слез. Нет, она должна быть сильной.
Закрыв сундук, она окинула взглядом небольшую комнату, в которой жила несколько месяцев. Она никогда не была для нее по-настоящему домом. После смерти отца она чувствовала себя дома только с Саймоном. Но не в его доме, а в его объятиях.
— Стоп, — сказала Лиллиан, взяв перчатки и направляясь к двери.
Она еще не успела подойти, как дверь открылась и на пороге появилась одна из служанок графа Уотсенвейла.
— Экипаж готов? — с упавшим сердцем спросила Лиллиан.