Молодой человек, известный как Рихард, возглавлявший партийную группку города, опаздывал уже на несколько минут. Он никогда не видел Рубашова - так же как Рубашов не видел его. Опознавательным знаком служила книга, которую Рубашов держал на коленях, - карманное издание гетевского "Фауста". Наконец молодой человек пришел: он увидел книгу, пугливо огляделся и присел на край плюшевого диванчика - примерно в двух шагах от Рубашова; свою фуражку он положил на колени. Молодой человек работал слесарем, но сейчас он надел воскресный костюм, потому что посетитель в рабочем комбинезоне неминуемо привлек бы к себе внимание.
- Я не мог прийти в назначенное время, - проговорил молодой человек, извините.
- Ладно, неважно, - ответил Рубашов. - Давайте начнем с состава группы. Вы захватили список людей?
Молодой человек, известный как Рихард, покачал головой:
- Какие там списки! Адреса и фамилии я знаю на память.
- Ладно, неважно, - сказал Рубашов. - Хотя и вас ведь могут арестовать.
- Список-то есть, - ответил Рихард. - Я отдал его на хранение Анни. Она моя жена, вот какое дело.
Рихард умолк и сглотнул слюну, резко дернулся его острый кадык. Потом он поднял глаза на Рубашова - в первый раз с тех пор, как пришел, воспаленные, немного навыкате глаза с белками в сетке розоватых прожилок. Его худые щеки и подбородок покрывала невыбритая утром щетина.
- Они ее забрали, сегодня ночью, вот какое дело, - проговорил Рихард, по-прежнему глядя в глаза Рубашову, и Рубашов прочел в этом взгляде надежду, что он, Курьер Центрального Комитета, совершит чудо и спасет Анни. Рубашов потер пенсне о рукав.
- Вот как? И список попал в полицию?
- Да нет, - ответил Рихард, - не попал. Когда они пришли ее забирать, в квартире была еще моя свояченица, и Анни успела передать ей список, вот какое дело. Свояченица - наша; зато у ней муж служит в полиции, вот какое дело; ее не тронут.
- Ладно, неважно, - сказал Рубашов. - А вы что делали во время ареста?
- Меня там не было, - ответил Рихард, - я уже три месяца не живу дома, вот какое дело. У меня есть друг; ну и вот, а работает он киномехаником, и, когда вечерние сеансы кончаются, я пробираюсь спать в его будку. Я залезаю туда со двора, по пожарной лестнице... И кино бесплатно. - Он умолк и сглотнул слюну. - Мой друг и Анни давал билеты, бесплатно; а она, как потушат свет, все оборачивалась и смотрела назад. Меня-то она разглядеть не могла, зато я иногда видел ее лицо - если на экране было много света, вот какое дело...
Рихард умолк. Напротив них висела картина, изображавшая сцену Страшного Суда, - кудрявые херувимы с жирными задами выдували из труб грозовые вихри. Слева виднелся рисунок пером какого-то старого немецкого мастера, но он был закрыт, головой Рихарда и спинкой зеленого плюшевого диванчика; Рубашов рассмотрел только руки Мадонны - худые, протянутые вперед руки с чуть согнутыми, сложенными горстью ладонями да кусочек пустого заштрихованного неба. Рихард все время сидел неподвижно, немного склонив обветренную шею.