Гарри приходилось держаться роли, поэтому он задавал вопросы Снейпу, выспрашивая о своей прежней жизни. Исходя их слов зельевара выходило, что Гарри Поттер - высокомерный выскочка, ни на что не способный, безответственный идиот, лентяй, что он считает себя выше всех и что ему все позволено. Гнев, кипевший внутри юноши, готов был вырваться наружу, но в то же время каждое слово Снейпа словно загоняло кинжал все глубже в сердце юноши. Боль от несправедливых слов и отношения заставляла его ночами давиться от слез в подушку. Никто не хотел видеть в нем того, кем он на самом деле являлся. Никому не пришло в голову, что они просто-напросто убивают своего героя, разрушая его сердце, его веру и его надежды. Но кому до этого было дело, ведь он всего лишь так необходимое оружие, в которое большинство из них не верило.
Спасение от этого продолжающегося кошмара пришло в лице самого Дамблдора, решившего выпустить Гарри из больничного крыла и прекратить пичкать зельями. Как он выразился, мы бессильно сейчас что-то сделать. Через три дня заточения в больничном крыле, Дамблдор предположил, что Гарри будет лучше со своими друзьями и однокурсниками, и, возможно, это поможет ему быстрее прийти в себя. От уроков его освободили, а палочку до лучших времен Дамблдор забрал к себе на сохранение. До них вдруг дошло, что Поттер не умеет и не понимает, как ей пользоваться. На данный момент Гарри все устраивало, ведь цель у него сейчас была совершенно другая.
В то утро, когда заточение Гарри закончилось, Дамблдор увел его к себе в кабинет для разговора. Гарри с трудом сдержал себя, что не закатить глаза. Они уже столько разговаривали за последние три дня, что, как он считал, все уже было сказано. Оказалось, не все.
Сверкая глазами из-под очков-половинок, директор предложил Гарри чай. Он не стал отказываться и теперь с чашкой в руках смотрел на директора.
- Гарри, я должен тебе очень многое рассказать. К сожалению, мы не имеем понятия, вернется ли к тебе память, но я считаю, что ты должен знать о себе все, - с места в карьер начал Дамблдор. И пошло, поехало. Директор был так увлечен версией рассказа о жизни мальчика-который-выжил, что не заметил реакции этого самого мальчика. Юноша не знал, то ли ему плакать, то ли смеяться, то ли прямо тут голыми руками разорвать директора на мелкие кусочки. Но он только в очередной раз поблагодарил про себя Люпина за бесценный подарок, с помощью которого смог обуздать свои эмоции и свою импульсивность. Он сидел перед директором и, изображая интерес на лице, слушал довольно занимательный рассказ директора.