Поворот оверштаг (Савин) - страница 68

Наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда и северо-восточнее Туапсе. На других фронтах существенных изменений не произошло.Партизан Владимир Н., вернувшийся из тыла противника, рассказал: "Недавно мне довелось побывать в деревнях Орловской области - Журиничи, Бугры и др. В этих деревнях были крепкие цветущие колхозы. Немцы дотла сожгли эти деревни. В колхозе им. Воздушного флота не осталось ни одного жилого дома и ни одной постройки. Колхозницы сами построили три сарая, в них разместилось всё население-76 женщин и детей. Как только гитлеровские мерзавцы проведали об этом, они согнали женщин и детей в один сарай и из автоматов всех перестреляли. На следующий день мы проходили через эту деревню. Кругом стояла зловещая тишина. В сарае перед нашими глазами открылось жуткое зрелище. В лужах крови валялись 75 изуродованных и обезображенных трупов. B живых осталась только одна 3-летняя девочка, чудом спасшаяся от расстрела. Мы её взяли с собой и передали на воспитание советским патриотам".Отряд норвежских партизан, действующий в провинции Финмаркен (Северная Норвегия), устроил недавно завал на дороге. Когда немецкая автоколонна сделала вынужденную остановку, норвежские патриоты открыли огонь из пулемётов и уничтожили 27 оккупантов.

Разведка на войне, это великая вещь! Особенно для тех, кто умеет ею распорядиться.Читал, в нашей истории, про выход "Шарнхорста" в декабре сорок третьего. Когда он еще на якоре был, британцы уже радиограмму немецкую прочли, "катеру такому-то, доставить командира на совещание в штаб". Было ли у нас там такое, не знаю. Зато сейчас и здесь - есть. Зозуля не только организовал полноценную службу радиоразведки, пеленгацию, перехват и расшифровку фрицевских депеш, он еще и целый отдел штаба создал, занимающийся обработкой информации, ее анализом, объяснением, прогнозом. С учетом наших компьютеров, и особенности северного театра, где проводных линий мало, и основная связь через эфир, результат получился убойный, естественно, для немцев.У фрицев вообще сейчас было ну очень весело. Поскольку реорганизация чего угодно в что-то иное, всегда сравнима с пожаром и наводнением - а уж кригсмарине в ваффен-СС-марине? Вы считаете, у фрицев СС, это аналог нашей гвардии, самые надежные и боеспособные, лучше вооруженные и обученные? Щас! А что тогда элитные бойцы делали в охране концлагерей? И в чисто карательных командах?Тут гораздо ближе аналогия, как ни кощунственно может показаться, с "особыми коммунистическими отрядами" самого начала нашей гражданской. Те же, и взгляд свысока на армейцев, и много больший фанатизм, и размах задач - и на штурм шли в первых рядах, и конвойно-карательной работой не гнушались, "партийная армия". Но у нас их упразднили году в девятнадцатом, поскольку нормальной военной организации мешало. А у фрицев выходит, так и осталось - ну представьте, как если бы у нас после того как большевики к власти, они бы свою Красную Армию организовали, с новым порядком, чинами, мундирами и прочим - но и старая армия со всеми вековыми традициями, генералитетом и офицерами, знаменами и погонами, никуда бы не делась; так бы и существовали две абсолютно разные вооруженные структуры, каждая со своими штабами, "вертикалью управления" и даже снабжением. Вот вам картина - что такое СС и вермахт. И когда Адольф сгоряча повелел реорганизовать кригсмарине в морское СС, это примерно то же, что у нас в восемнадцатом: старую армию распустить, новую создать. И это на фоне отношения "красных" к "белым" - простите, "черных" к "мышастым", как к потенциальным предателям, трусам и заговорщикам; железо никуда не денется, но вот людей трясти будут, мама не горюй!Поскольку заменить в военное время весь личный состав невозможно по определению, то реально первое, что могли сделать фрицы, это назначить "комиссаров", совсем как в семнадцатом у нас. Вышло даже хуже - так как давать мандаты своим "матросам железнякам" было слишком для прусского воинского духа, комсостав же весь был уже где-то занят; и набирали "дойче комиссаров" в основном из партийных функционеров среднего звена, с правом контроля и отмены приказа командира. Уже весело? Дальше, кого-то из их кадровых флотских уже загребло гестапо, усмотрев неблагонадежность. Еще веселее. Ну и главное, что просто стало бросаться в глаза, при всех фрицевских действиях на море, это боязнь принятия решений. Кто будет отвечать, случись что - ну а бездействие, оно и есть без действа, за отсутствие и спроса нет.А значит мы, читая информацию об этом бардаке, могли чуток и обнаглеть. Пока у фрицев этот бедлам не завершится. Мы и обнаглели.Нас сдернули с учений в Баренцевом море, где мы отрабатывали действия с эскадрой. Уже не три эсминца, а шесть: к "Гремящему", "Сокрушительному" и "Куйбышеву" добавились пришедшие по Севморпути с ТОФа. "Баку" вообще-то классом выше, числился лидером - но техника на месте не стоит, эсминцы военной постройки, как "Самнер" или "Югумо" по всем данным превосходили довоенные лидеры, все отличие "Баку" от "Гремящего", лишний пятый ствол главного калибра, так у "нарвиков" их столько же, и не стотридцадки, а шестидюймовые. Еще были "Разумный", однотипный с североморцами, и "Урицкий", один из последних "новиков" (при царе именовался "Забияка", успел войти в историю, стоя на Неве рядом с "Авророй" в ту самую ночь, хотя по Зимнему не стрелял). Шесть эсминцев, все боеспособные на СФ - кроме них еще оставались "Громкий" и "Грозный", стоящие на ремонте, "Карл Либкнехт", умудрившийся просачковать так аж до сорок пятого, и третий "тихоокеанец", "Разъяренный", на переходе погнувший винт. Шесть эсминцев, и пять больших крейсерских подлодок, это были по факту, главные силы Северного Флота, собранные воедино. Мы отрабатывали две задачи: наведение эсминцев на вражескую лодку, и совместные действия против конвоя, и если первая задача в общем доставила мало забот, то вот со второй пришлось повозиться. Слишком большая разница в скорости у эсминцев, даже у старых "новиков", и дизельных лодок под водой; и явно недостаточная была дальность наших средств связи. В то же время, выгода согласованной атаки была огромной: эсминцы не давали врагу вести противолодочный поиск. Постепенно сложились две тактические схемы, реализуемые на технике этих времен. Или лодки атаковали первыми, и сразу после этого эсминцы, прежде державшиеся за горизонтом вне пределов видимости спешили к месту боя, или же начинали эсминцы, при развернутой завесе лодок на пути отхода противника, причем "Воронеж" играл роль как центра связи, управления и разведки, так и "быстроходного крыла" эскадры, способного быстро и скрытно выдвинуться в заданное место и нанести удар. Мы успели отработать почти все - когда получили приказ прибыть в Полярный, за подписью Головко.Так "Воронеж" впервые в этом времени вошел в Главную базу Северного Флота, встал на внешнем рейде пролива Перейма, в тайне и темноте, после заката, чтобы не привлекать лишних взглядов. На берегу нас уже встречали, сам комфлотом, и, к моему приятному удивлению, наш Большаков. После рапорта и приветствий, состоялось совещание импровизированного штаба, в составе Головко, Зозули, меня, Большакова, Котельникова, командиров эсминцев и лодок.Как я догадывался, причиной, что нас так спешно дернули, оказались прочтенные фрицевские депеши. Три транспорта, уже груженные никелем, и застрявшие в Петсамо, по приказу "в море не выходить", так ждали на военных заводах Рейха, что немцы решили рискнуть и завтра днем вывести конвой. Для прикрытия в море развернута завеса из восьми U-ботов, авиация в готовности, сколько ее осталось, до Нарвика идти предполагается или в светлое время суток, или в зоне контроля береговых батарей. После побоища в Порсангере немцы сильно напуганы, и готовятся к драке. Вот только мы этого удовольствия им не предоставим. Если только - как резервный вариант.Подводные диверсы в этом времени уже были известны. Как блестящими успехами, когда итальянцы Борзеге прямо в порту Александрии взорвали два английских линкора, "Вэилент" и "Элизабет", так и полными провалами, когда пять японских мини-субмарин, атаковавшие Перл-Харбор одновременно с авиацией лишь погибли бесславно, не добившись ничего. Проблемы были - и в малой дальности подводных носителей, и в трудности ориентирования, и нахождения целей, и отсутствии надежного легководолазного снаряжения. Но семьдесят лет развития техники и тактики, разница огромная - и когда Зозуля, поближе познакомившись с Большаковым, понял и оценил, ЧТО ему досталось в наследство от потомков, то составил план (естественно, не вчера, но в ожидании случая, который так удачно представился).Порт Лиинахамари стоит не на самом побережье моря, а в глубине узкого и длинного фиорда, милях в пяти. "Миноги" не дойдут, однозначно. Но есть еще "Сирена", которую мы в две тыщи двенадцатом зачем-то везли в дружественную Сирию. Дальний подводный буксировщик с запасом хода сорок миль. Внешне похож на обыкновенную торпеду калибр 533 (чем по сути и является), в которой кроме всего прочего заделаны кабины для двух водолазов в положении полулежа.Я догадываюсь, чего стоила Зозуле баталия с армейцами, которые вовсю уже задействовали наших диверсов в боевой подготовке штурмовых групп. А также, доставить в Полярный выгруженное в Молотовске имущество, привести "Сирену" в готовность, зарядить аккумуляторы, проверить снаряжение. Задействовать авиацию, которая тоже должна будет сыграть роль. Организовать не просто быструю, а очень быструю дозаправку эсминцев и лодок топливом, а также авральную погрузку на "Воронеж" и "Катюши" боевых торпед вместо учебных болванок. Обеспечить взаимодействие с батареями на Рыбачьем, чтобы не только не получить по ошибке от своих, но и быть прикрытым огнем, если потребуется. И еще, еще, еще - в общем, это и есть нормальная штабная работа, чтобы свои силы были развернуты в нужное время и в нужном месте, обеспеченные всем необходимым.Главную роль предстояло сыграть "Воронежу" - не смогут лодки этих времен выпустить и принять на борт "Сирену", без переделки торпедных аппаратов. Потому, нам предстояло подойти к Петсамо ночью, выпустить на глубине диверсов и ждать их возвращения. Эсминцы, находясь в море вне видимости с берега, должны будут по сигналу подойти и прикрыть нас сверху, если потребуется отбивать вражеских противолодочников. "Катюши" также должны развернуться в завесу вдоль побережья, на случай если попытка заминировать транспорты на стоянках не удастся - тогда предполагался плавный переход к "плану Б", повторению Порсангера (вообще-то большие лодки предназначались для дальних выходов - а здесь, буквально у линии фронта, в зоне обстрела нашей береговой артиллерии, справились бы и "малютки". - но решающим было то, что у котельниковского дивизиона уже были отработаны связь и взаимодействие с нами). И "план Б" был весьма вероятен, так как Большаков получил строжайший приказ, особо не рисковать, гибель или не дай бог плен кого-то из наших недопустимы абсолютно, вы нам тут очень ценны и нужны. Местных подготовить? - обязательно, так будет, но сделать это за пару недель было решительно невозможно, так что для гарантии, сейчас работать будут только наши.Ну и завертелось, в темпе вальса. Погрузка - а ведь еще до Петсамо бежать, хорошо ночь длинная; на случай если не будем успевать, эсминцы должны обозначиться у Петсамо, в бой с батареями не вступать, лишь показаться, после того что было у Порсангера, не дураки же фрицы чтоб у них на виду конвой выводить! "Юнкерсы" налетят, так наш аэродром на Рыбачьем рядом, истребители прикроют, драка будет неслабая, мне рассказывали, тут в мае было, над парой мотоботов полторы сотни самолетов бились, с обеих сторон. Но лучше все ж, если мы успеем.Мы успели. Хотя пришлось идти почти на полном. А мне так и не удалось поговорить с большаковцами, спящими в каютах, отдых ребятам, хоть несколько часов. Надо было подойти на пятнадцать миль к цели, а лучше ближе, чтоб был запас. Возле побережья мы сбавили ход, и теперь буквально ползли, прощупывая перед собой импульсами ближней ГАС, рельеф дна, или мины. Наверху была волна, еще не штормило, но приближалось - и нам это было на руку, фрицевские катера в море не сунутся, и в любом случае, акустикам будет слышно нас плохо. Помогало, что Петсамо, это в том мире, наше Печенга, места знакомые, изученные насквозь, в том числе и с глубины.-В этот раз, без самодеятельности - сказал Большаков - пришли, поставили, ушли незаметно.Сам он не шел - получив категорический запрет из Москвы, как условие, поставленное Зозуле, при дозволении операции. Для "Сирены" выделили два экипажа, основной, Валентин и Вася Гаврилов, и резервный, Шварц с Рябым. Валентин, на Хебуктен не ходивший, рвался в бой - но выбрали его не за энтузиазм, а оттого что он был лучшим водителем "Сирены". До цели тринадцать миль. Все в лодке стоят по боевой тревоге. Наверху тихо. Мы слышали винты эсминцев, в двадцати милях к северу. А у фрицев - спокойно."Сирена" выскальзывает из аппарата. Совсем как торпеда, несущая врагу смерть - но должная после вернуться на лодку. Теперь вся надежда, на безотказную работу техники, на точность навигации, и конечно, на выучку наших парней. Матчасть, как клялся Большаков, вся проверена, и задача знакомая, им приходилось уже идти в Печенгу в том времени, "минировать" корабли на рейде - не сомневайтесь, Михаил Петрович, в каком-нибудь Скапа-Флоу были бы и сомнение, и мандраж, а тут не впервой, не заблудимся. Цели искать особо не надо - вот, снимок авиаразведки, где они в гавани стоят, два у причалов, один на рейде - и какая тут ПДС, в эти времена, сети на бонах натянули, "Сирена" свободно в ячейки пройдет, а больше и нет ничего, ни специальных ПДС-ГАС, высокого разрешения, ни подводных телекамер, ни хитрых датчиков, ни обученных бойцовых дельфинов, ни подразделения контрспецов как мы, наготове. Ну а если нас не увидят, и мы не заблудимся, то значит вернемся!Но все же - три цели! Как было б хорошо, если б иметь не один буксировщик - но делать нечего. Ребятам дано указание, не увлекаться, и следить за воздухом и зарядом батареи. И если не будет хватать, возвращаться, не стремиться "уничтожить любой ценой", вас заменить будет некем, ну а против фрицев сразу вступит "план Б".Медленно тянется время, в полной тишине. Я не ожидаю услышать взрывов на рейде - лишь на самый крайний, последний случай. Потому что задумано, что транспорты взорвутся завтра, уже выйдя в море. Атака подлодки, или минное поле - пусть фрицы думают, что хотят. Но только не истину - потому что если все удастся, наши диверсы еще посетят Петсамо. Хотя бы, после прихода конвоя из Германии, к которому мы готовились - если кто-то все же прорвется в порт, добить прямо у причала, или на рейде.Время! Включаем "маячки". Акустикам - слушать! Все было тихо. Услышали бы мы отсюда, если б там на рейде кого-то глушили глубинками? Пожалуй, что да.-Есть ответ! Пеленг… дистанция…Наши возвращаются. На "Сирене" тоже есть ГАС, могут использоваться и как средство связи. Короткий импульс, направленный в секторе, фрицы не заметят - нет еще тут аналогов "мини-СОСУС", стационарных датчиков у входа в базу.Принимаем. Переднюю крышку аппарата открыть, "Сирена" втягивается внутрь, крышку закрыть, аппарат осушить, заднюю открыть, "Сирену" в отсек, раскрепить на стеллаже. Вернулись! И на вопрос Большакова по "Лиственнице", как? - ответ: все штатно! Сколько? - все три! Только замерзли, согреться бы…Поставили все три - одним экипажем? Если все пройдет, дам представление на Героев. Заслужили.Все штатно. Значит, не было никакого Голливуда, с погонями и стрельбой - а просто, тихо и незаметно прошли по программе, заложенной в бортовой навигатор, до места стоянки выбранной цели. Затем, работа - поставить "Сирену" на автоматическое удержание глубины, переключиться с бортового кислорода на аппараты, откинуть фонарь и выйти в воду. В темноте, вскрыть носовой контейнер, извлечь мины, прикрепить на магнитах к днищу судна (нет обрастания корпуса, в полярных морях). Активировать взрыватель (на время, и на попытку отделения мины от днища). Вернуться к "Сирене", привести все в походное положение, проверить воздух и заряд, и принять решение, к следующей цели или домой. Хорошо, есть навигатор - что будет, когда электроника сдохнет, и придется вот так идти по вражескому рейду, пользуясь лишь компасом, и счислением пути? Но пока преимущество наше - а вот у этих конкретных фрицев не будет уже никакого "потом".Всего лишь, несколько часов в ледяной воде, в едва обогреваемой кабине, где невозможно повернуться, с минимальным запасом воздуха. Без всякой стрельбы, но… Война - это не красивые киношные бои, это прежде всего огромный и тяжелый труд, как копание траншей, "от меня и до ужина", и ползание на брюхе по грязи - и много того, за что на гражданке нормальный человек не взялся бы ни за какую плату. Тут же - не за плату, а за жизнь. Если не повезет, то свою - а если все будет как положено и задумано, то жизнь врага.Большаков не вытерпел, лично идет в торпедный. Ну а я - команду, домой. Отойдя к норду, обмениваемся позывными с эсминцами. Докладываем о результате. В принципе, можно уже на базу, но… Приказ был - "по возможности убедиться в успехе", а вдруг мины не сработают, или наши по ошибке прилепили что-то не на цель, а на какую-то баржу? Фраза "по возможности" странно выглядящая в военном приказе, означает что решение принимать мне, по обстановке и на месте.Обстановка дозволяет - и решаем подождать. Эсминцы можно отпустить - не совсем, а чтобы оттянулись к Рыбачьему, все ближе к нашим аэродромам, да и зенитки с берега достанут, их прикрыть. С другой стороны, при их скорости, не расстояние, если понадобятся, подойдут очень быстро.Отошли на глубины, у входа в Варангер-фьорд, как раз посреди между полуостровами Варангер и Рыбачий. Двести с гаком - уже можно развернуться. Ныряем на полсотни, слушаем. Нас тут не засечь - и мы пока никого не замечаем.Полдень. Множественный шум винтов с веста и зюйд-веста. Опознание по сигнатурам - все те же восьмисоттонники. Судя по маневрам, ведут противолодочный поиск. Идут группой к норду, прочесывая район. По курсу, должны пройти мимо нас примерно в двух милях. У нас нет приказа ввязываться в бой. Но уж очень хорошо идут, как на полигоне! А зачем, собственно, бой? Если есть возможность, нанести врагу ущерб, и уйти. Ведь клюнут!-Боевая тревога! Торпедная атака. ТриЭс, зарядить ЭТ-80, бесследные.Осторожно продвигаемся вперед. Успеваем выйти на позицию залпа. БИУС выдает данные для стрельбы. Как красиво идут, стадом, есть шанс достать двоих или даже троих, а уж в одного точно не промахнемся! Залп - и сразу вниз, на двести, скорость десять, отворот на норд-ост. Слышим два взрыва. Неужели все ж дуплет - залп был веером, с углом растворения четыре, на такой дистанции обе в одну небольшую цель, это маловероятно? Но всплывать под перископ будет уж слишком - уходим к Рыбачьему, к своим.Фрицы задергались. Судя по шумам, их осталось трое или четверо. И слышны еще винты с веста. Все ж бесследные торпеды, это вещь - даже если засекли акустикой, уклонение рассчитать трудно. Но направление, откуда стреляли, все ж определили. Так что идут в нашу сторону, догоняя, ход у них шестнадцать или восемнадцать, в зависимости от модификации, "35","38","40". Не думаю, что для нас есть серьезная опасность - не будут фрицы бомбить на глубину двести, нет таких рабочих глубин у лодок этой эпохи, а выше нас пусть рыбу глушат, не жалко. Но лучше все ж подстраховаться. ТриЭс, зарядить имитатор, курс 350, глубина 40, скорость 4, пуск!Фрицы естественно, клюнули. Ну не было в эти времена такой техники - чтоб двигалась и шумела, давая однозначный акустический сигнал, подлодка! И вцепились в обманку как бультерьеры - заходя в атаку, и раз за разом сбрасывая серии бомб. Имитатор, рассчитанный как раз на такое обращение, продолжал идти, издавая шум лодочных винтов. К фрицам судя по шуму, подошло подкрепление, число сброшенных бомб уже перевалило за сотню. Не завидую рыбе, сколько ж ее наглушили?А мы уверенно отходили на ост-норд-ост, на глубине сто пятьдесят. И звуки баталии становились все дальше, на левой раковине, смещаясь за корму. Как только обогнем Рыбачий - туда фрицы точно не полезут, под наши батареи - всплывем под перископ, выдвинем антенну, а то Зозуля наверное волнуется.Мы вели себя, как привычный охотник-одиночка. А это было уже не так.-Шум винтов с оста! Наши эсминцы - идут полным!Что должен был подумать Зозуля, перехватив азартный фрицевский радиообмен - засекли русскую подлодку, добиваем? Зная, что кроме нас других наших лодок в этом квадрате нет - и строжайше предупрежденный, что К-25 погибнуть не должна ни в коем случае? И как он должен был поступить? Вот именно…