малый, что стоит за дверью, — дурак. Он не умеет обращаться с инопланетянами. Сколько их вошло к вам сегодня без вызова?
Я сердито глянул на него.
— Чертовски много.
— Видите? Он не годится. Что, если вы уволите его и возьмете на это место меня? Я полжизни провел вне Земли; я знаю об инопланетянах все, что можно о них знать. Я вам пригожусь, Корриган.
Я глубоко вздохнул и поднял глаза к потолку.
— Слушайте, Горб, или как вас там, у меня был трудный день. Один каллерианин почти угрожал мне убийством, и один стортулианин, возможно, из-за меня покончит с собой. У меня есть совесть, и она не дает мне покоя.
Поймите: я хочу только одного — поскорее со всем разделаться и убраться отсюда. Так что не путайтесь у меня под ногами. Мне не нужны ни новые сотрудники, ни — на случай, если вы снова вспомните о своем инопланетном происхождении — экзоты с Ваззеназза-13. Ну, уберетесь вы или…
В этот момент дверь снова распахнулась, и ко мне вломился Хираал, каллерианин, закутанный с головы до пят в блестящую фольгу и с длиннющей шпагой вместо прежнего бластера. Стеббинс и Очинлек, уцепившись за пояс гиганта, беспомощно волочились сзади.
— Извините, шеф, — просипел Стеббинс. — Я пытался…
Но Хираал, остановившись прямо напротив меня, заглушил его своим рыком:
— Землянин, ты нанес клану Герсдринн смертельную обиду!
Я обеими руками вцепился в разбрызгиватель, чтобы пустить его в ход при первом намеке на действительную агрессию.
Хираал гремел:
— Ты повинен в том, что сейчас произойдет. Я сообщил властям, и ты ответишь за гибель разумного существа! Горе тебе, земная обезьяна! Горе тебе!
— Осторожно, шеф! — завопил Стеббинс. — Он собирается…
Прежде чем мои непослушные пальцы смогли нажать на спуск, Хираал, взмахнув шпагой, с дикой яростью пронзил себя насквозь и ничком упал на ковер. Клинок фута на два торчал из его спины, а по ковру медленно растеклось пятно синевато-лиловой крови.
Я не успел еще среагировать на это неожиданное харакири, как дверь снова отворилась, пропуская трех скользких рептилий с зелеными перевязями — форма местной полиции. Выпученные золотистые глаза обратились сначала на лежавшую на полу фигуру, а затем на меня.
— Вы Джи-Эф Корриган? — спросил командир отряда.
— Д-да.
— Мы получили жалобу на вас. Заявитель указал… -…что ваше неэтичное поведение служит непосредственной причиной безвременной гибели разумного существа, — подхватил второй хринский полисмен.
— И вот доказательство, — снова вступил запевала, — труп несчастного каллерианина, несколько минут назад жаловавшегося на вас.