Этот эпизод потряс меня до глубины души. Мне удалось как-то убедить себя в том, что опасность была воображаемой, но я все равно пыталась до мельчайших подробностей воспроизвести все, о чем мы тогда говорили и что происходило, пока мы стояли на краю обрыва. Она вполне оправданно интересовалась Кендалом. Ведь наверняка все окружающие тоже задаются подобными вопросами. Ролло и в самом деле демонстрирует необычайный интерес к Кендалу, в то же время даже и не пытаясь скрыть свое безразличие к мальчику, который считается его сыном.
Видимо, очень скоро наступит кульминация этого действа, и одна часть моей натуры требовала в связи с этим скорейшего отъезда, тогда как вторая часть задавала вполне естественный вопрос: «Куда?»
Я продолжала работать над портретом Вильгельма. Ролло, как я просила, приходил в мастерскую, и Вильгельм трогательно радовался тому, что отец проявляет такой интерес к его портрету.
Ролло внимательно разглядывал Вильгельма, а затем делал замечания относительно моей работы.
— Тебе удалось уловить выражение его лица, — говорил он. Или: — Мне кажется, такой цвет кожи, как у него, очень сложно передать.
Вильгельм расцветал в лучах такого неожиданного интереса к своей персоне. А я, как всегда, на время работы забывала обо всех своих страхах, наслаждалась процессом творчества и была просто счастлива. Кендал настаивал на том, чтобы присутствовать на всех сеансах. Он тоже писал портрет Вильгельма. Невзирая на неопытность, из-под его кисти все же выходило нечто, довольно явственно напоминающее Вильгельма.
Вот так мы сидели вчетвером в мастерской. Я писала портрет, и меня постепенно охватывало ощущение безмятежности. Хотелось, чтобы эти магические часы, минуты и мгновения длились вечно. Дети тоже ощущали прелесть царящего вокруг покоя. Ролло как будто забывал о своих страстях и с удовольствием погружался в благотворную атмосферу.
Разумеется, это не могло продолжаться бесконечно. Миниатюра близилась к завершению. Но свое дело она сделала, дав Вильгельму то, чего ему всегда недоставало. Мальчуган заметно изменился. Мы с Жанной помогли ему обрести уверенность в себе. При участии Кендала, конечно.
Вести из внешнего мира были неутешительны. Враждующие политические группировки, разбросанные по всей Франции, никак не могли прийти к согласию. В республиканском правительстве были очень сильны монархические тенденции, что не могло не сказываться на его действиях. В Париже продолжались беспорядки. Там царил подлинный хаос, подогреваемый усилиями тех, кто был заинтересован в таком положении вещей.