— Я рада, что ты его так любишь. Он заслуживает любви гораздо больше, чем я, — добавила она.
Я ее не понимала. Но мама всегда была ласковой, нежной и радовалась тому, что я столько времени провожу с отцом. Да, моя семья была поистине счастливой, пока однажды утром Иви не поднялась с чашкой шоколада в мамину комнату и не обнаружила ее мертвой в постели.
У нее была простуда, которая развилась в нечто значительно более опасное. Я всегда только и слышала, что мы должны беречь мамино здоровье. Она редко покидала дом. А когда все же делала это, то лишь для того, чтобы поехать в Фаррингдон-холл. Там лакей помогал ей выйти из экипажа и едва ли не на руках вносил в особняк.
Она всегда была хрупкой и болезненной. Считалось, что смерть постоянно ходит за ней по пятам, и эта много лет идущая по пятам смерть стала чуть ли не членом семьи… Мы думали, она будет вечно плестись по пятам. Но вместо этого она вдруг настигла и…
Нам очень не хватало мамы. Именно тогда я поняла, как много значит живопись для нас обоих, для отца и меня. Несмотря на безутешное горе, в студии нам удавалось забыть о своей потере, потому что там для нас не существовало ничего, кроме работы.
Иви горевала. Она так долго заботилась о маме. В то время ей было тридцать три года. Семнадцать из них она посвятила нам.
Двумя годами ранее Иви обручилась. Это означало, что она собралась замуж. Мы пребывали в смятении. С одной стороны, невозможно было не радоваться за Иви, но с другой… так же невозможно было даже представить себе нашу жизнь без нее.
Угроза, впрочем, была несколько умозрительной. Женихом Иви стал Джеймс Кэллум, второй священник нашего прихода. Он был ее ровесником, и они собирались пожениться, как только ему дадут собственный приход.
— Господи, хоть бы это никогда не произошло, — повторяла мама. И тут же добавляла: — Какое же я эгоистичное создание, Кейт. Надеюсь, ты не станешь такой, как я. Впрочем, здесь нечего опасаться, ты никогда не будешь такой. Ты из тех, кто полагается только на себя. Но все же, что мы… что я буду делать без Иви?
Ей не пришлось решать эту проблему. Когда она умерла, жених Иви по-прежнему был вторым священником, так что, в каком-то смысле, ее молитвы были услышаны.
Иви пыталась меня утешить:
— Ты уже почти взрослая, Кейт. Вы найдете кого-нибудь вместо меня.
— Это абсолютно невозможно, Иви. Ты незаменима.
Она улыбнулась в ответ, и я увидела, что бедняжка разрывается между стремлением выйти замуж и опасениями за наше благополучие.
Я понимала, что вскоре Иви нас покинет. Перемены витали в воздухе, но я их никак не желала.