Я рассказала о том, что была в соборе, и о том, как он меня потряс. На следующий день я собиралась отправиться туда же.
— Это довольно далеко.
— Я люблю ходить, а на обратном пути могу взять фиакр.
— Вы счастливица, мадемуазель Кейт. Как это, должно быть, чудесно — быть свободной.
Я с грустью посмотрела на нее. Болезнь — всего лишь попытка оттянуть время. Она не хотела, чтобы миниатюра была окончена, а здесь, в постели, искала убежища от неотвратимо надвигающегося будущего.
На следующий день, когда я пообедала и, как обычно, в два часа собралась на прогулку, принцесса спросила, пойду ли я в Нотр-Дам, и если да, то не смогу ли заглянуть в лавку модистки неподалеку от собора и передать ей записку. Речь шла о шляпке, которую она хотела там заказать.
Я отправилась в собор, на этот раз прихватив с собой альбом. Некоторое время я провела внутри, делая беглые наброски. Однако единственным, что мне по-настоящему хотелось рисовать, были химеры. Я набросала некоторые из них по памяти, но почему-то обнаружила, что в каждой из них было нечто от барона.
Выйдя из собора, я разыскала лавку модистки. Отдав записку, села в свободный фиакр и вернулась домой.
Когда я вошла к Мари-Клод, чтобы сообщить ей о выполненном поручении, мне показалось, она выглядит несколько лучше.
— Я хочу, чтобы вы еще раз зашли туда завтра и убедились, что модистка действительно сможет выполнить мой заказ, — попросила она.
На следующий день я повторила визит в лавку, где мне сообщили, что все еще ожидают нужную ткань.
Я вернулась назад. Мне очень нравилось ехать по улицам, которые уже казались знакомыми едва ли не с детства. Дома, беседуя с Мари-Клод, я почувствовала, что, как и она, хочу продлить на неопределенный срок работу над этой миниатюрой. Возможно, подобно ей, я страшилась будущего, и именно это делало настоящее столь притягательным. Я по-прежнему сомневалась в правильности своего решения связать свою жизнь с человеком, которого знала совсем мало, к тому же с иностранцем. Общение с Мари-Клод заставило меня задуматься о возможных подводных камнях, подстерегающих меня в браке. Не слишком ли поспешно я окунулась в отношения с Бертраном? Не послужило ли тому причиной волнующее чувство новизны? Не лучше ли будет поехать домой, к отцу, и там хорошенько обо всем поразмыслить?
Каждый день я задавала принцессе один и тот же вопрос:
— Вы готовы возобновить сеансы?
— Завтра, — неизменно отвечала она.
Но на следующий день опять звучало:
— Нет, не готова… может быть, завтра.
Я нанесла уже несколько визитов в лавку модистки.