Джексон, видимо, получил от нее большую взятку и собирался в суде свидетельствовать под присягой, что Джулиан провел ту ночь с Мин и что Джексон застал их вместе, когда принес Мин завтрак.
Мин была так поражена, что сначала даже лишилась дара речи. Она молча смотрела на Джулиана, но он стоял к ней спиной и смотрел в окно.
Затем Мин заговорила тихим дрожащим голосом:
— Но это же неправда. Неправда!
— Да, неправда, — ответил он не поворачиваясь. — Но это не остановит ни мою жену, ни Джексона.
— О, я никогда не любила Джексона. Я знала: он почему-то ненавидит меня.
— Я сам не особенно любил его, но он казался полезным слугой. А хороших слуг трудно найти, и я держал его. Но я думаю, он под башмаком у Клодии. Она может из мужчины веревки вить, когда хочет. И я думаю, они с этим Освальдом договорились вознаградить его за то, что я выгнал его без месячного жалованья… и еще сверх этого. Что за невезение — только я отпустил сестру вчера, как сегодня приехала Клодия.
Мин заставила себя допить бренди, потому что это было нужно ей, чтобы прийти в себя, но ужин она не стала доедать, ей было плохо.
— Но зачем, зачем миссис Беррисфорд сделала такую скверную вещь?
— Потому что всегда хотела от меня избавиться, а я не соглашался на развод.
— Но почему она хотела избавиться от вас?
— Потому, что я отказался в дальнейшем отвечать за ее долги и не одобряю ее образа жизни, который она ведет после моего возвращения с войны. Она давно ненавидит меня, но до этой истории я и не знал силы ее ненависти.
— Не понимаю, как можно вас ненавидеть! — вскрикнула Мин.
Эта безыскусная похвала заставила его чуть улыбнуться, он подошел и сел на стул у кровати.
— Человеческая натура необъяснима, дорогая. Трудно сказать, отчего люди любят и ненавидят друг друга.
— Я так жалею… — Слезы потекли по ее щекам. — Я вас так люблю, и мне тяжело сознавать, что я — причина ваших бед.
— Мин, дорогая, ради всего святого выбросьте из головы, что вы виноваты. Скорее я должен просить у вас извинения за непростительную глупость: я не задержал сестру. Разве ваша тетка не заподозрила самого худшего? Разве мне не следовало понять, какой тут риск, и для вас больше, чем для меня? Я мужчина, и мне следовало предвидеть такие вещи, чтобы предупредить их.
— Но что говорить обо мне, — сказала она сквозь слезы. — Папа умер, и некому теперь обо мне позаботиться.
Он, тронутый жалостью, ответил:
— Вы вовсе не правы. Девушка всегда должна заботиться о своем добром имени. А это дело может получить огласку, может попасть в газеты. Я много думал об этом и считаю, что поторопился, погорячился, выгнав их всех. Мне следовало лучше подумать о подкупе самому. Завтра, конечно, я поеду к Клодии. Она очень любит деньги, и, как бы ни было с разводом, я должен дать ей денег, чтобы ваше имя не звучало в этом деле.