Вот сейчас предусмотрительность тети Лизы пришлась как нельзя более кстати. Оля растормошила коридорные запасы и выдала Ашу дубленку, ушанку и высокие ботинки на меху. В рукаве дубленки нашлись даже скомканные кальсоны нежно голубого цвета. (Их туда точно запихнул Витька, скорее всего, собирался втихомолку выбросить, да позабыл).
Только что просвещенная насчет того, что ее друзья к настоящим морозам не привыкли, Оля позаботилась, чтобы Аш натянул на себя весь комплект одежды, исключая кальсоны дедушкиного фасона. Вместо них в шкафу отыскались, на одной вешалке с дубленкой, а значит столь же упорно игнорируемые, плотные джинсы на флисе вполне молодежные с виду.
Так что Аш оказался упакован, если не по последней моде, то вполне прилично, настолько, чтобы его хотя бы со спины не приняли за бракованного Леголаса, занимающегося закалкой, или сбежавшего из дурдома пациента. Сама Оля будучи одного размера с бабулей, тоже не испытывала затруднений с зимним нарядом. Унты с этническим узором, меховая шапочка и золотистая с коричневыми декоративными строчками дубленка — баба Вера любила одеваться красиво — были так же привычно-уютны, как одежда самой девушки.
Еще в лифте Оля, одержимая гласом невовремя проснувшейся совести, задумчиво вздохнула:
— Зря ты все-таки пошел, Аш, оладушки самые вкусные, когда горячие, а магазин в соседнем доме, ничего интересного вокруг.
— Не переживай, если пошел, значит, мне так захотелось, — фыркнул сейфар, изучая серебристую кабину лифта с сакраментальными надписями на доске с кнопками. «Леха — лох» и то ли незаконченной, то ли полуоттертой, оттого ставшей почти ребусом «козе…».
Лифт громыхнул створками, раскрываясь, Оля и Аш вышли из подъезда во двор. Сейфар на несколько мгновений замер на высоком крыльце. Пока решали проблему магического бессилия и подбирали одежду, рассвело. Снег, нападавший за ночь, искрился под солнцем прямо-таки с садистским удовольствием: «Вот сколько меня! Получите и распишитесь! Ах, дворник в праздники не работает? Ничего-ничего, так чапайте, голубчики, авось по макушку не провалитесь!» Но ранние пташки из местных, большей частью племени собаководов, привычно наплевали на эти угрозы и уже успели протоптать во дворе паутину узеньких тропинок.
Сейфар сошел с крыльца, зачерпнул и сжал горсть снега, вдохнул морозный воздух и с удивлением повернул голову в сторону веселого гомона. На горке в центре двора вовсю веселилась ребятня с санками, снегоходами и ледянками.
— Им не холодно? — удивился мужчина.
— Если все время бегать, жарко и в стужу, — улыбнулась Оля, начиная движение по одной из тропинок, уводящей в сторону арки, соединяющей двор с улицей, и заметила: — Когда я мелкой была и при низкой температуре занятия в школе отменяли, мы не по домам сидели, а вот так же на горке катались. Знаешь, про русских в шутку говорят: «Непобедим тот народ, который зимой ест мороженое».