— Вперед, Ледомаха! — закричал принц. — С ногами у него уже плохо, еще чуть-чуть — и он не сдвинется с места!
Ободренная Ледомаха снова заструилась наружу из трещины — белое ледяное тело ползло и ползло, казалось, что вся гора внутри заполнена ею. Силы ее убывали, это было видно по всему: пар поднимался густым облаком, злобный свист стал затихать. Но и рев Огнемета напоминал уже, скорее, стоны. И вот Ледомаха облепила его колени, забираясь все выше, и наконец обвила грудь, добираясь до его огненного сердца. Огнемет застонал, как черный бык, стоя по колена в снегу. А Ледомаха ползла все дальше.
— Давай, Огнемет, давай! — крикнул принц. Он понимал, что если победит Ледомаха, вокруг настанет такой холод, что ему будет не спуститься в долину, чтобы отрубить голову и хвост Огнемету. — Давай, Огнюша! Она выдохлась!
И неистовый Огнемет последним неимоверным усилием расправил крылья, поднялся кверху и ринулся прямо на спину врагу.
Раненая Ледомаха опять загнула назад голову и поползла к своему врагу, истекая паром. Но у отважной Ледомахи больше не было сил. Плоская жестокая голова двигалась все медленнее, пар из тысячи ран валил все гуще, и вот она наконец тихонько испустила дух в ту самую минуту, когда Огнемет повалился набок и, издав последний рык, мощный, как рев тысячи паровозных топок, околел.
Принц, наблюдавший сверху, сперва не поверил своим глазам: шутка ли, два чудовищных порождения Природы, столько лет разорявшие его страну, больше не существовали. Он смотрел не двигаясь; прошло полчаса; на том месте, где лежала Ледомаха, теперь текла река, а Огнемет валялся застывший и холодный. И тогда принц поспешил вниз.
Вытащив меч, он двумя ударами отрубил железную голову и хвост. Тяжесть была немалая, но несколько шагов в сапогах-скороходах — и принц в своем замке. Он скинул свою ношу и чуть не потерял сознание от возбуждения и усталости.
Но дворцовые часы пробили половину восьмого, а в восемь его ждали к обеду. И бедный принц на четвереньках пополз по винтовой лестнице в чулан. Там, надев шапочку, исполняющую желанья, он пожелал бокал шампанского, горячую ванну и свой лучший, черного бархата наряд с бриллиантами. Он получил все немедленно, принял ванну, оделся, выпил бокал шампанского, спрятал в дорожный мешок голову и хвост Огнемета, сел на ковер-самолет и стучал в дверь английского посла, как раз когда часы в Глюкштейне били восемь.
Точность — вежливость принцев. А как не быть вежливым, когда ты к тому же влюблен!
Принцу открыл дверь дородный привратник и провел его в холл, где его встретили несколько дворецких. Принц положил бренные останки Огнемета в холле, прикрыл их ковром-самолетом и был проведен наверх. Там ОН склонился в поклоне перед своей прелестной дамой, а она, разумеется, ответила ему элегантным реверансом. Она показалась ему еще красивее и милее, чем прежде. Принц был наверху блаженства и не заметил, как за обедом что-то пошло не так. Посол поискал кого-то взглядом, очевидно, не нашел, подозвал одного из слуг, что-то сказал ему шепотом, а тот тоже шепотом ответил нечто, явно не понравившееся послу. Но принц был так занят разговором со своей дамой и прекрасным угощеньем, что эти мелочи прошли мимо его внимания. Для него этот обед был самым приятным в его жизни.