Когда Юрченко сажали в «воронок», Таня угрюмым взглядом проводила понурую фигуру мужа и прошептала еле слышно: «так тебе и надо». В машине, по дороге домой, она отвернула лицо к окну и надолго замолчала.
— Не беспокойся. Ничего страшного с твоим благоверным не будет, — раздраженно заметил Андрей.
— Я за него не беспокоюсь, — спокойно ответила Таня и неожиданно для себя, и тем паче для Рощина, взяла его руку, лежащую на руле и прижала к губам, — я испугалась за тебя.
— Опаньки, — изумился Рощин. И нахально продолжил: — Я тут недавно прочитал: когда мужчина целует женщине руки — это простая галантность. А когда женщина целует мужские ладони — она просит о сексе. Не знаю, правда это или очередная газетная утка, но если что, то я готов.
Таня опустила глаза. Андрей не ошибся.
— Андрей, ты — необыкновенный человек… — вырвалось вдруг. На самом деле ей хотелось сказать: — Андрей, ты прав, я хочу тебя, хоть мне и нечем тебя хотеть. Я пустая, неживая, я — мумия. Но я просыпаюсь. Начинаю чувствовать, мечтать, желать. Мне нравятся твои руки. Нравится твое лицо. Нравится твое тело. Я думаю о тебе. Я волнуюсь, когда думаю о тебе.
— Ого… — присвистнул Андрей. Сказанное и несказанное сияло в Таниных глазах манящим призывным светом. Впервые с момента знакомства она смотрела на него долго, пронзительно и откровенно. По-женски. — Да, ты, голубушка, кажется, влюбилась в меня? А ну-ка признавайся!
— Ты у меня самый хороший, — рассмеялась Таня.
— С самыми хорошими спят в одной постели, — расплылся в хитрой улыбке Андрей. И одернул себя: «не перегибай палку, Рощин, не дави»
— Нам в аптеку надо, — Таня окончательно смутилась. До снов в одной постели с Рощиным ей было еще далеко. Еще ныла душа от тоски, тело каменело от напряжения, нервы были натянуты как струны. Тронь — зазвенят неприятием.
— В аптеку, так в аптеку, — легко согласился Андрей, опять неведомым путем постигая нехитрые Танины настроения. Она привыкла к плохому и боится перемен. Она боится его, боится себя. Она не верит никому и ничему, и не хочет верить. Вера предполагает распахнутое сердце, и шаг на встречу. И то, и другое требует времени. «Сколько той зимы, — прикинул Рощин, — прорвемся». Будущее рисовалось светлым и прекрасным.
Таня купила лекарства для Аллы Аркадьевны, расплатилась и почти уже взялась за ручку двери, когда девчонка лет семнадцати обратилась к провизору с вопросом:
— Тесты на беременность у вас есть? Дайте самый хороший.
Самый хороший — пару минут назад Таня тоже сказала Рощину. К совпадению приклеились слово «беременность» и жуткая мысль, что месячные, кажется, сильно запаздывают. Боже! Девять дней задержки! Таня окаменела. У нее всего три раза случались задержки, и каждый раз причиной была беременность.