Яхонтов был настоящий московский пройдоха. Он, не знаю почему, привязался ко мне, а меня подкупала в нем безобидность, коммуникабельность до развязности, какой-то блатняцкий шик. Он никогда ни в чем не терялся, увлекательно рассказывая были и небылицы, был интересным собеседником. Он был и сам внешне интересен: высокий, худощавый, с приятным лицом, живыми глазами, женскими сочными губами. В Москве он имел семью: жену, сына, тещу. Разведенный отец-учитель жил один.
Как-то мне было дано задание поехать в Москву и достать писчей бумаги и канцелярские принадлежности. Москву я не знал, и мне дали в помощь Яхонтова. Нам разрешили переночевать в Москве, о чем упросил Яхонтов.
В Москве не успели мы выйти из машины, как нас окликнул патруль и задержал, как одетых не по форме.
В комендатуре было много задержанных, и нас продержали часа два, пока не разобрались, что наша воинская часть существует.
Затем мы добрались на квартиру к отцу Яхонтова. Отец, уже пожилой человек, жил в одной комнате старинного здания. Он засуетился, собрал на стол, поставил поллитровку водки. Я отказался пить, но отец и сын со смаком опорожнили бутылку. Много говорили.
К вечеру мы пошли на квартиру семьи Яхонтова. Встретила нас теща не очень любезно, видимо, с зятем у нее были классические отношения. Когда разделись, Яхонтов подхватил годовалого сына, стал подбрасывать вверх. Тот от удовольствия повизгивал и смеялся. Пришла с работы жена Яхонтова Клава. Это была приятная молодая женщина со вздернутым носиком. Она, как мне показалось, не очень обрадовалась нам, и я отнес это на свой счет. Во-первых, я был посторонний, и ей при мне выказывать радость и нежность к мужу было неловко; во-вторых, это были голодные годы, и мы были лишними ртами, хотя и с сухим пайком; в-третьих, жили они в одной комнате в тесноте, и мое размещение на ночлег было проблемой.
Утром мы с Яхонтовым пошли по магазинам. Он, как оказалось, хорошо ориентировался не только в Москве, но и в людских слабостях. Ручек, карандашей, резинок мы накупили, а вот бумаги нигде достать не могли. Наконец, в одном небольшом канцелярском магазинчике Яхонтов не стал спрашивать продавца, есть ли бумага, а попросил вызвать заведующего.
— Я к вам по важному делу, — сказал он.
— Прошу пройти за мной!
Мы прошли в подсобку. Там Яхонтов представился ординарцем генерала Капитохина, показал увольнительную записку, сказал, что генералу нужна бумага, что мы можем обеспечить магазин продуктами: капустой, картофелем, крупами, а если достанут бумаги килограммов пятьсот для штаба — то и тушенкой. За бумагу будет заплачено наличными.