Он тотчас укажет ее золотую стpану,
И лист залетит, и откpоется ветpом стpаница
Монаха-японца с тpехстишием пpо тишину.
И впpямь тишина pазольется в осеннем эфиpе,
И вот уже нас pаствоpил опpозpаченный миp,
И стpанный мой гость, заблудившийся в чьей-то кваpтиpе,
И все мы плывем, потеpявшие оpиентиp.
Мы стpанники миpа, мы вышним стихиям послушны,
Нам нечем, нам незачем в почву, коpней мы и знать не хотим,
Мы легкие, нам хоpошо, мы настолько воздушны,
Чуть вздох ветеpка - и листвой в миpозданье летим!..
ОТРОЧЕСТВО
Кричало отрочество мне
В ночном мерцающем подъезде:
- "Я не солгу - клялось - я не
Солгу перед лицом созвездий!.."
А глянь в туманное стекло
Всех завтр - вот было б изумленье!
...и мыслей сдвиг произвело,
И слов, как видишь, искривленье.
А чем, а чем? Борьбой ума
И совести? Их бой неравный...
А вдруг, а вдруг земля - с а м а
Жива какою-то н е п р а в д о й?
А если так, зачем бегу
От всех кривизн, от всех предвестий?
...не плачь, поверь мне, я не лгу
Перед лицом т в о и х созвездий.
Тянет из марта апрелевым, маевым,
Тянется сердце за сердцем измаянным,
Тянется оклик протяжный за окликом...
Вскинуты чистые трубы за облаком.
Время подснежниковое, грачиное
Дунуло нежной и талой горчинкою:
Что-то случиться должно - не случается...
Веточка в сердце горчит и качается.
Намучил тебя, обидел...
Заныло под вечер в груди.
Лучше бы снов не видел.
Увидишь - не приведи!..
...залитый лучом приснится
Лица твоего клочок,
Там вывихнута ресница
И скошен лунный зрачок,
Ликующий взгляд уносишь,
Сияешь в бесстыжем луче
И жарко прощения просишь
Во сне, на его плече...
В себя или в лес мы уходим, поссорясь,
Уходим по ягоды, или по совесть?
Что так равнодушно плечами пожалось?..
Идем по свободу, приходим по Жалость.
Но словно в душе кариозная полость,
Сквозь жалость тихонько въедается подлость
Кружить, мелочась, на колесах турусясь...
Стыдливым цветком распускается Трусость.
Боязнь расставанья годами натмилась,
Впаденья в тоску, в круговую немилость
Приязни, которая так далека в нас...
И трусость вылущивается в Деликатность.
А там поязвим и про неорутинность,
Впадая в мужающую необратимость
Быть Богом семьи!..
(уж не бес ли юлит в нас?)
А зрелость сюжета и есть Бесконфликтность.
Звездою белой выстрелит в лицо
Черешня в деревянном переулке,
В резном дому, как в сказочной шкатулке,
Дверное закачается кольцо,
И древний кот, забывший о прогулке.
Возляжет мрачным сфинксом на крыльцо.
Здесь все - его. Он не уступит дома.
Он пяди не отдаст, покуда жив,
Недоурчав и недоворожив,
Последний житель пушкинского тома.