Предместье (Волшебные стихи - 3) (Киктенко) - страница 5

Заходит в двери гость, свистит, в окошко глядя.

Там дикий виноград блестит. На винограде

Налились листья докрасна. Пора налиться.

Нальем же красного вина, как эти листья,

Нальем и выпьем же вино, мой друг давнишний,

Пока распахнуло окно, и гость не лишний,

И диких ягод поздний стук еще не робок,

И черных - две - всплывают вдруг из наших стопок,

И влажен их прощальный взгляд - без обещаний...

Утихнул зной. Утихнул сад. Пора прощаний.

И пусть у нас печаль одна, одна кручина,

И выпить крепкого вина - ясна причина,

И пусть уже ночная тень все ближе, ближе,

Недолгий век, короткий день благослови же,

Благослови осенний сад и свет в передней,

И листопад, и листопад - тысячелетний...

Скрипучий ворот четверга

Выматывал, как из врага,

Все жилы из меня,

И вымотал вконец, когда

Взошла, как мутная среда,

Луна средь бела дня.

И мертвый вторник всплыл опять.

Год - по неделе - двинул вспять,

Долями солнц делясь.

Лишь Воскресенье - круг и крест

Не пало в дол из дальних мест,

Сквозь павших странно длясь.

Суббот и пятниц рой кипел...

А черный ворот все скрипел,

И пламень жег ладонь.

И четверговая звезда

Сверкала, как из подо льда

Блуждающий огонь.

И снилось - мы волна, и нас с тобой катило

На берег золотой, медовый от тепла.

Но влажная скала нас победила,

И каждая волна раздельно побрела.

Туда, еще туда, на блещущий песчаник,

Где нам открыли вдруг у встречного мыска

Все, что слепило нас волшебным обещаньем,

Всю белизну надежд, всю седину песка...

А сон не умолкал, и с тяжестью воловьей

За нами волны шли и шли, скалу дробя,

И мы еще брели, ворча и прекословя,

Пошатываясь и

еще любя...

...гонять чаи, была б охота,

Сумерничать, клонясь к зиме,

Где только месяц, долька года,

Лимонно кружит в полутьме.

Где все пустое осень скинет

Вплоть до последнего листка,

Там вдруг элегия нахлынет

Из обмелевшего райка,

И русло старое свободно

Перешагнув на склоне лет,

Неторопливо, полноводно

Исполнит смысла поздний свет,

Обескураживая бреда

Всей жизни тягостный извет,

Есть в круговой поруке света

Рука, в которой кружит свет.

К Пасхе, в ту пору, когда

Слабо слезится звезда,

Тряпку в руки бери,

Дому глаза протри

Состарились, запылились...

Соседи уже отбелились.

Как взвизг изумленный ребенка,

Вымыты стекла звонко.

А в повечерней мгле

Что-то поет

В задышавшем

Стволе:

По тополю у крыльца

Перекликаются

В окошечке цветок голубой

С синей звездочкой над избой.

Точно сахарные сливки после ливня с молоком

Воробьи клюют опивки, ходят в луже босиком.

Моют клювы, увлеченно чем-то щелкают, звенят,

Точно щипчиками крохотными колют рафинад.