Бардак, выпили всё пиво, пока дискутировали с Палёной и Джоном Растяжкой. Сейчас, лёжа в кровати, мне казалось, что вернулись старые добрые времена. Вся эта возня вокруг взаимоотношений была хитрозадой суетой, не имеющей никакого значения для реального мира.
Палёная пугала меня своей преданностью Тинни. Она не горела ожиданием иметь Неистовый Прилив Света в качестве своей мачехи.
Подобные женщины несколько причудливы. А разве мы все не таковы? Для неё проблемой было вырываться на свободу от отца.
Как я заметил, Алгарды были странными и имели свои тёмные тайны, но они заботливые, добрые люди, в отличие от остальных, корыстолюбивых.
Такие мысли клубились во мне, пока я дремал, а вовсе не как помириться с рыжеволоской, на что надеялась Палёная. Я оставил окно приоткрытым, убедил себя, что мне нужен ночной воздух, чтобы остудить мою комнату.
Воздуха было много. Но он ничего не остудил.
Неистовый Прилив Света вела более честную игру, чем большинство женщин. Она знала, что могла сделать из меня сопящую куклу-петрушку с немного ватными глазами и непристойными намёками в своей речи. Женщины понимают такие вещи с десятилетнего возраста. Некоторые просто не научились доверять своим инстинктам.
Желанной женщине, заставшей мужчину на кровати посреди ночи, не придётся сильно стараться, чтобы добиться своего.
Седлающая Ветер была нежна, разумна и осторожна, чтобы не пользоваться несправедливым преимуществом. Она могла сделать ситуацию более целомудренной только стоя вдали и касаясь меня десятифутовой жердью. Как только я полностью проснулся, сразу сумел, несмотря ни на что, взять себя в руки. Природное очарование Гаррета сдохло, убедившись, что она нашла меня совершенно неаппетитным.
До этого я оказал честь большому количеству прекрасного пива. Теперь оно просилось на свободу. Передо мной стоял выбор, быть сконфуженным немного или много.
Я выбрал ночной горшок вместо подмачивания себя. Поведение, не принятое в гостиных высших сословий, но иногда допустимое и приемлемое у меня. Выделительные процессы являются естественными и необходимыми, а я был достаточно вежлив, чтобы отойти в угол и отвернуться.
Сама виновата, Седлающая Ветер разбудила меня, а я сделал то, что должен был сделать. Все романтичные желания, которые она принесла с собой, перешли в режим ожидания. Тем не менее, она была неунывающей феей и, возможно, быстро пришла бы в норму, если бы нас не прервали.
Я смотрел на нее, не решаясь спросить, почему она здесь, но замечтался, может мне не принимать ванну, когда она издала детский визг и стукнула резко кулаком по подоконнику.