— Позвольте мне сказать, что вы выглядите великолепно, мисс Каррингтон, — промолвил мистер Монтегю, когда они спускались по изящной мраморной лестнице особняка вдовы на улицу.
Его комплимент был таким церемонным, словно он практиковался в иностранном языке.
— Как и вы, сэр, хотя я начинаю понимать, почему вы до сих пор носили волосы длинными, — заметила она, чтобы он не счел ее влюбленной дурочкой. — Трудно быть принятым всерьез с завитком посреди лба.
Он метнул в нее мрачный взгляд, который вызвал в ней неожиданно сильный трепет. Пожалуй, опасно раздражать этого мужчину, хотя впервые за многие годы ей не страшно было открыто высказываться, вместо того чтобы прятаться за бесцветностью.
— Мне сказали, что я похож на пирата и должен изменить свое поведение, если хочу добиться одобрения леди Белл.
Он взял ее руку, когда они вышли на улицу.
— Вы уже так уверены, что имеете мое одобрение?
Она убрала ладонь с его руки и залезла в корзинку, чтобы развязать повязку и осмотреть лапку котенка.
— Я даже не уверен, что имею свое, — отозвался он с подкупающей честностью. — Хоть убейте, не представляю себе, как мы поладим. Наверное, мне придется держать свои пистолеты под надежным замком.
— Прекрасная мысль, — проворчала она. — А еще лучше их выбросить.
За это она заслужила еще один мрачный взгляд, но мистеру Монтегю нельзя было отказать в решимости.
— Тем не менее, я размышлял над нашим обсуждением брака, — продолжил он, — и должен прямо высказать свои мысли.
Как будто он когда-то поступал иначе! Джослин спрятала улыбку. Честность для нее нечто совершенно новое. Ее старший брат, сестры и, безусловно, отец никогда ее не исповедовали. Мама и Ричард живут в своих собственных мирах и не умеют лгать, но они мало общаются.
Он положил свою широкую ладонь ей на поясницу и повел через ворота малоиспользуемого парка по соседству. У Джослин было лишь одно короткое мгновение, чтобы насладиться покровительственным мужским жестом, прежде чем мистер Монтегю усадил ее на скамейку в укромном уголке за какими-то кустами и поставил корзину с котенком рядом, вместо того чтоб сесть самому. Пока она открывала крышку, он сложил руки за спиной и заходил взад-вперед, ну прямо генерал в полевой палатке. Джослин украдкой любовалась им, делая вид, будто разглядывает царапину на кошачьей лапе.
— Мне уже почти тридцать лет, привычки мои устоялись, и мой домашний уклад не требует женского вмешательства. Меня это вполне устраивает.
— Вы живете в свинарнике без камердинера, в окружении книг и предпочитаете проводить вечера за картами и сигарами, вместо того чтобы сопровождать дам на праздники и музыкальные вечера, — сказала она. — А кто-нибудь упоминал, что у меня три старших сводных сестры? И что последние несколько лет я жила в доме своих зятьев? Правда, нельзя сказать, что отец был аккуратнее. Я уже давно перестала лелеять романтические мечты о галантных рыцарях в сияющих доспехах.