— Мы же семья, — чопорно отозвался он. — Мы не должны забывать друг о друге.
Она захихикала и похлопала веером по щеке.
— Ах, это так мило, что ты меня не забываешь. Полагаю, в ответ на многолетнюю заботу и внимание ты пришел просить об одолжении.
За него ответила Антуанетта с сильным французским акцентом:
— Ты и твоя никчемная семейка высасывали все соки из имения до тех пор, пока Гарольду уже почти нечего было наследовать. Ты нам должна.
Джослин прикрыла рот, словно собственный эгоизм потряс ее.
— Ох, Боже мой, ну конечно. Как я об этом не подумала? Папа растранжирил состояние на наше пропитание, не так ли? Какой позор. И на одежду! Ох, мама, должно быть, истратила целых сорок фунтов на свои шикарные платья. Но наверняка Гарольд вернул эти деньги, когда продал Перси. — Она злорадно добавила: — Знаете, а я забрала его назад.
Она не знала, зачем дразнит их этой новостью, но ей доставило удовольствие наблюдать, как парочка побелела от ярости. Ей не понравилось, как Антуанетта прищурилась, но не позлорадствовать было выше ее сил.
— Возможно, вы подумали, что я должна заплатить вам сорок фунтов за мамины платья? — с издевкой спросила она.
— Четыреста, если точнее, и пока что мы будет квиты, — заявил Гарольд.
Джослин заморгала. После оплаты своего гардероба и помощника, который присматривает за Ричардом, это почти все, что останется от ее денежного содержания за этот год. Какая еще блажь втемяшилась в голову ее братца, если он решил, что она даст ему такую сумму?
Впрочем, она никогда не любила прямых столкновений. Вместо того чтобы скинуть его с балкона, она равнодушно спросила:
— Хотелось бы знать, с чего ты взял, что я соглашусь на это.
— А с того, что иначе я не подпишу бумаги о передаче опекунства над Ричардом тебе. Наши зятья умоляют меня избавить их от него. Если я это сделаю, мне наплевать, зачахнет он где-нибудь на чердаке или сломает себе шею на лестнице, и ты ничего не сможешь сделать.
Они демонстративно прошли мимо нее и покинули ложу, не дав ей времени подумать, тем более возразить.
— Ты не сказал мне, что продал птицу! Мне казалось, ты говорил, что герцог грозился страшными муками и наказанием, если с ней что-то случится, — гневно прошипел мужской голос в аллее рядом с театром.
Дожидаясь своей кареты, Квентин остался в тени и напряг слух, чтобы услышать больше. Порой знание кое-каких подводных течений Лондона может пополнить карманы. А иногда это просто делает жизнь забавнее. Он узнал взбешенный голос виконта Каррингтона и приготовился поразвлечься.
— Она ее украла! Ваша проклятая сестрица умыкнула птицу! А герцог считает, что я должен жениться на этой вороватой шлюхе!