— К чему этот разговор? Пора его прекратить, — вмешался Тристан и, повернувшись к Тессе, сказал: — Я хочу вам кое-что показать.
Она послушно пошла вместе с ним, потому что им нужно было поговорить с глазу на глаз. Еще вчера она видела на него лице решимость. Нет, она не станет источником бед и позора для него. Что было, то было. И прошло.
Они шли молча, но суровое выражение его лица говорило ей о многом. Наверняка его мучила совесть, но она постарается убедить его не думать о том, чего уже нельзя изменить. Вчерашний день должен навсегда остаться в прошлом. Когда он смирится с неизбежностью — а это непременно произойдет, потому что у него просто нет выбора, — их отношениям придет конец. От этой мысли Тессе стало невыносимо горько, но она постаралась никак этого не показать.
Когда они спустились по лестнице в галерею, Тристан подошёл к крылатой статуе в одной из огромных сводчатых ниш.
— Это Эрос, греческий бог любви и плодородия, — сказал он.
Тесса тут же вспомнила вчерашнюю интимную близость с ним и покраснела. Нет, она не хотела стыдом испортить, сладостные воспоминания, которые должны были остаться с ней на всю жизнь. Скоро он женится, и все, его ласки и поцелуи достанутся его законной жене. Эта мысль показалась ей совершенно невыносимой. Перед ее мысленным взором явилась стройная фигура Жоржетты, ее улыбающееся лицо, ямочки на щеках… Тессу охватила печаль, потому что она поняла, что Тристан забудет ее, как только окажется в постели с Жоржеттой.
Тем временем Тристан продолжал идти, и Тесса невольно заметила, что многие ниши стояли пустыми, без скульптур и картин.
— После смерти отца мне пришлось многое продать, — коротко пояснил он, словно читая ее мысли.
Дойдя до поворота, он остановился и глубоко вздохнул. У Тессы задрожали губы. «Прости меня! Я не хотела причинить тебе боль!» — пронеслось в ее голове.
В следующее мгновение Тристан повел ее вдоль длинной портретной галереи, стены которой были увешаны живописными полотнами. С резного потолка свисали две хрустальные люстры. В дальнем конце галереи виднелся камин, отделанный светлым мрамором.
Тристан подвел Тессу к портрету джентльмена с остроконечной бородкой и жемчужной серьгой в ухе.
— Это Джеймс Гейтвик, первый граф Шелбурн, — сказал он. — Он служил королю Генриху Восьмому.
Тесса молчала, разглядывая портрет. Потом ее взгляд упал на другую картину.
— Это же ваша мать!
— Да.
Они подошли к портрету герцогини! Художник умело передал ее чуть ироничную улыбку.
— Она была настоящей красавицей. Она и теперь хороша собой.