— Но…
— Не волнуйся, Тодд. Я уже был на этой войне. Я знаю, как одержать в ней победу. Сперва надо доказать врагу, что можешь его разбить, и вот тогда он пойдет на любой мирный договор.
Я пытаюсь возразить, но потом понимаю, что у меня нет сил спорить. Я тоже не помню, когда последний раз спал.
— А знаешь что, Тодд? — говорит мне мэр. — Твой Шум стал гораздо тише, клянусь!
И…
Я — КРУГ, КРУГ — ЭТО Я.
Он посылает эти слова мне в голову, и я снова становлюсь невесомым…
От этого чувства Шум как бутто исчезает…
От чувства, о котором я так и не рассказал Виоле…
(потомушто кошмары войны тоже улетучиваются, и мне больше не нужно без конца прокручивать их у себя в голове…)
(но за этой легкостью вроде бы слышится что-то еще…)
(тихий гул…)
— Убирайся из моей головы! — говорю я. — Предупреждал же, если ты еще раз попытаешься мною управлять…
— Я и не лез в твою голову, Тодд, — говорит он. — В этом вся прелесть. Ты сам это делаешь. Надо только потренироваться. Считай, это подарок.
— Не нужны мне твои подарки!
— Ну конечно, — улыбается он.
— Господин Президент! — снова перебивает нас мистер Тейт.
— А… капитан! Ну что, получили первые сведения от разведчиков?
— Пока нет, — отвечает мистер Тейт. — Ждем их сразу после рассвета.
— Тогда-то нам и доложат, что лишь небольшое движение замечено на севере, у берега реки, которая слишком широка и глубока для перехода вброд, а также на юге, вдоль цепочки холмов — они слишком далеко и эффективно атаковать оттуда невозможно. — Мэр поднимает глаза на вершину холма. — Нет, они ударят с запада. В этом я не сомневаюсь.
— Я пришел не поэтому, сэр. — Мистер Тейт поднимает в воздух стопку аккуратно сложенной одежды. — Непросто было отыскать ее в завалах собора, но она оказалась почти нетронутой.
— Отлично, капитан! — с неподдельным удовольствием в голосе говорит мэр, забирая у него стопку. — Просто великолепно.
— Что это? — спрашиваю я.
Ловким движением мэр встряхивает и разворачивает одежду: ладно скроенный бушлат и брюки такого же цвета.
— Моя генеральская форма! — объявляет он.
Я, мистер Тейт и все сидящие у ближайших костров солдаты наблюдаем, как он снимает свою старую, забрызганную кровью, насквозь пропыленную форму и надевает новенькую — темно-синюю с золотистыми полосками на рукавах. Разгладив ее, он поднимает на меня сверкающие глаза:
— Так начнем же битву за мир!