– Э-э… Да, ты права, второй уже тоже там. Извини, Даш, я тебе перезвоню.
Дарья свернула с тополиной аллеи и, миновав арку, вошла во двор. На игровой площадке она сразу увидела Павла и двух чумазых пацанов. Дети уже не бороздили лужу, один мельтешил на горке, другой болтался на турнике. Возможно, Паша вывесил его на просушку. Счастливый отец стоял под турником, вытянув вверх руки, – как баобаб, раскинувший мощные ветви: приготовился подхватить карапуза, когда у того закончатся силы.
– О, привет! – обрадовался Паша, увидев Дарью.
Он таки снял с турника младенца и опустил на землю.
Ребёнок посмотрел на Дашу и сказал:
– Бонсуар, мадам! – и сразу усвистел в сторону песочницы.
– Так ты была не дома? – понял Паша.
– Нет. Я шла от остановки.
– Хорошо выглядишь.
– Ты тоже. Удивительно, как тебе удаётся оставаться таким… таким чистым!
Да, удивительно. Выгуливая двух неуправляемых козявок на площадке, мокрой после недавнего ненастья, среди клумб с рыхлой влажной землёй и омытыми дождём осенними цветами, рядом с песочницей, наполненной светло-коричневым песком, Паша ухитрился сохранить внешний лоск. Его голубой джемпер и чёрные брюки были безупречны, туфли сверкали. Крепкую шею обвивала толстая золотая цепь.
«Точно – бандит», – поняла Даша, заметив эту цепь, и внезапно расстроилась. Почему-то ей не хотелось думать, что Калинин – приятный и обаятельный, с хорошим открытым лицом, да ещё и заботливый папаша – превратился в мафиозо.
Но кем ещё он мог стать? Школьные учителя, рисуя Пашино будущее, отказывали ему даже в благородной профессии дворника. «Тебя и в дворники не возьмут!» – сокрушённо вздыхали они.
Татьяна Дмитриевна (68, пенсионерка): Мне стыдно! Как я гнобила Павлика в школе! Лепила двойки гроздьями. А теперь… Кто поменял мне электропроводку в квартире? Кто привозит продукты и не забывает подарить цветы на День учителя? Кто напечатал в типографии книгу моих стихов? Отличник Попов? Нет – махровый двоечник Калинин!
– Пора нам двигать бёдрами в сторону дома. У братвы копытца насквозь мокрые, – вздохнул Паша. – Мы почапаем. – Он махнул рукой в сторону зелёной «свечки», чья макушка виднелась за другими зданиями. – Ты не устала? Прогуляться не хочешь? Проводишь нас немножко?
Неожиданно для себя Даша согласилась. Воздух был прохладным и свежим, вечернее солнце превращало всё вокруг в рекламную картинку, и вовсе не хотелось идти домой, в пустую и гулкую квартиру.
Даша и Павел шли по прямой, а близнецы тем временем совершали путь гораздо более запутанный и длинный – они двигались зигзагами, прыжками, перебежками, отсиживались в засаде, появлялись, исчезали. Насквозь мокрыми и грязными были уже не только их кроссовки, но и джинсы, и свитера, и волосы.