Где-то справа, из сонной глубины городских напластований, поднимается зловещий траурный дымок. Там бушует незримый пожар, на окраине города идет бой — беззвучный, далекий, затерянный в массиве кварталов…
В голове проносится неожиданная мысль: вот бы бунтующую цветную молодежь на окраинах Парижа и Лондона снабдить гранатометами и ручными пулеметами, современными рациями и опытными военными инструкторами… Что бы предприняли тогда великие защитники прав и свобод, борцы за мир без границ? Сомнений нет: подогнали бы быстренько артиллерию и фронтовую авиацию…
Проходит час, и я вижу, как этот великий град постепенно меркнет, темнеет, становится сначала пепельно-серым, а потом голубовато-синим.Зажигаются один за другим изумрудные огоньки мечетей, вспыхивает уличное освещение. И город, покрытый россыпью огней, напоминает восточный ковер, усыпанный драгоценными каменьями. Над золотыми струями автострад и магическими зелеными огнями звучит, летит усиленная динамиками вечерняя молитва. Дамаск, устами муэдзинов, взывает к Всевышнему. Сирия переживает трудные времена.
Еще два года назад Дамаск был набит иностранными туристами. Теперь, прогуливаясь по старинным священным улицам Аш-Шама, я становлюсь героем беспрерывных уличных сценок. Каждый торговец спешит выразить свое удивление и восторг. Теперь так редко здесь можно встретить иностранца. Ко мне подходят улыбаясь, жмут руку, и без всякой коммерческой мысли радуются самому моему появлению. Я для них — человек из прошлой жизни: символ мира, спокойствия, рухнувшего благополучия. А когда выясняется, что я русский, то улыбки жителей Дамаска становятся еще шире, восторгу их нет предела.
Правда, не во всех районах города русских приветствуют так единодушно. Говорят, что есть в Дамаске кварталы, где безопаснее прикинуться румыном или украинцем. Дамаск, как и вся Сирия, склеен из разнородных кусочков. Это великий витраж народов, религий и культур — калейдоскоп эпох и миров. Сегодня на границах этих миров разрастаются зловещие трещины, в пространство запущен вихрь, способный разметать драгоценную инкрустацию, сломать сложную архитектуру сирийской государственности.
Ныне Дамаск лишь отчасти находится на военном положении. Если бы не военные блокпосты у правительственных зданий, если бы не обилие полицейских на улицах, если бы не тревога в глазах горожан, можно было бы подумать, что город живет своей обычной, повседневной жизнью. Не видно ни плакатов, ни уличной агитации, ни фронтовой суровости.
А между тем, против Сирии ведется война. И не одна, а целых три.